Миссис Крэддок. Покоритель Африки

— Хорошо, что вы сказали. Встреть я его на улице — ни за что бы не узнала и не обратила внимания.

— Вы избегаете отвечать на вопросы, словно министр в палате общин.

— Нельзя ли добавить немного романтики? Я, знаете ли, американка и сентиментальна в делах сердечных.

— С радостью, только помните: у меня в таких вещах ни малейшего опыта.

— Нетрудно заметить, — отозвалась она. — Полагаю, уместно было бы пасть на колени.

— Рискованное предприятие, если учесть, что мы в кебе. К тому же оно обязательно привлечет неуместное внимание водителей проезжающих автобусов.

— Но вы просто обязаны совершить что-нибудь в этом роде, иначе я ни за что не поверю в искренность ваших намерений.

— Уверяю вас, это уже вышло из моды. Влюбленные теперь слишком респектабельны, у них болят суставы. Да и брюки портятся.

— Должна признать, последний довод весьма убедителен. Женщина не должна требовать от мужчины, чтобы тот ходил в протертых брюках.

— Да и как такого любить! — воскликнул Дик.

— Однако вы просто обязаны упомянуть, что не стоите даже моего мизинца.

— Столь откровенной лжи из меня и клещами не вытянешь, — бесстрастно заметил он. — Я сразу сознаюсь, что срубил вишню топориком.

— И еще вы обязаны пообещать, что покончите с собой, если я скажу «нет». Этого требуют приличия.

— Женщины так предсказуемы, — вздохнул он. — Никакой оригинальности. Они тяготеют к банальностям, а в минуты душевного напряжения неизбежно сбиваются на дешевый мелодраматизм.

— Люблю длинные слова. Я сразу ощущаю себя такой взрослой…

— Кстати, сколько вам лет? — вдруг поинтересовался он.

— Двадцать девять, — тут же отозвалась миссис Кроули.

— Глупости. Женщинам столько не бывает.

— Вот еще, — на полном серьезе возразила она. — Старшей горничной всегда двадцать девять. Впрочем, я возмущена тем, что вы отвлекаетесь.

— Я отвлекаюсь? Простите. О чем мы говорили?

Джулия хихикнула. Она понятия не имела, куда направляется кеб, да это ее и не волновало. Она искренне наслаждалась каждым мгновением.

— Имея обширный опыт в данной сфере, я объясняла вам, как полагается делать предложение не обделенной привлекательностью вдове.

— Едва ли ваш опыт так уж ценен. Вы ведь до сих пор всем отказывали.

— Вовсе нет, — тут же отозвалась она. — Я взяла за правило никому не отказывать.

— Это очень воодушевляет.

— Разумеется, вы можете поступить по-своему. Но я хочу, чтобы мне сделали предложение по всем правилам.

— Возможно, я чего-то не знаю, но вроде бы по правилам требуется всего четыре слова. — Он произнес, поочередно загибая пальцы: — Вы. Выйдете. За. Меня?

— И правда, все легко и просто. — Она загнула за него оставшийся большой палец. — Мне хватит и одного: «Нет».

Дик выглядел потрясенным.

— Прошу прощения? — переспросил он.

— Все верно, — улыбнулась миссис Кроули, — мой ответ — «нет».

Она подавила безумное и совершенно неуместное желание станцевать чечетку прямо в кебе.

— Вы шутите, — спокойно сказал Дик. — Вы, несомненно, шутите.

— Я буду вам сестрой.

Дик задумчиво потер подбородок.

— Помните, второй такой возможности не будет, — заметил он.

— Меня не пугает ваша угроза.

Дик поднес ее руку к губам и серьезно сказал:

— Благодарю вас от всего сердца.

Миссис Кроули удивилась.

— Этот человек сошел с ума, — шепнула она из окна констеблю, который замер на углу. — Настоящий безумец.

— Я искренне убежден, что действительно благородной женщине никогда не хватит жестокости выйти за мужчину, который ей небезразличен. Обещаю, я никогда не забуду, как высоко вы меня цените.

Миссис Кроули не могла сдержать смех.

— Вы слишком легкомысленны для брака и, кроме того, совершенно несносны.

— Я буду вам братом, миссис Кроули.

Дик открыл окошечко и велел кебмену возвращаться на Виктория-стрит, однако на Гайд-Парк-Корнер вдруг решил пройтись по парку. Когда он захлопнул за собой дверцу, Джулия подалась вперед и сказала:

— Я дам вам рекомендательные письма.

— Зачем?

— Очевидно, что если ваша душа еще не совсем очерствела, то, чтобы развеять тоску, следует ехать в Скалистые горы поохотиться на гризли. Думаю, вам пригодятся письма к моим нью-йоркским друзьям.

— Очень любезно с вашей стороны, но сейчас там, кажется, не сезон. Я лучше отправлюсь на недельку в Париж.

— Тогда пришлите мне дюжину черных замшевых перчаток, — спокойно отозвалась она. — Шестого размера.

— Это ваше последнее слово? — беспечно спросил Дик.

— Да, а что?

— Мне казалось, у вас шестой с половиной.

Он чуть приподнял шляпу и был таков.

Глава XIX