Миссис Крэддок. Покоритель Африки

Через несколько дней Люси с леди Келси уехали в ее поместье на берегу Темзы, а Джулия Кроули отправилась в Корт-Лейс. На следующее утро после прибытия она вышла к завтраку и обнаружила на столе шесть пар длинных замшевых перчаток. Померив и убедившись в качестве пошива, она весело улыбнулась. Миссис Кроули была чуть раздосадована. Она собиралась согласиться на предложение Дика и понятия не имела, почему отказала. Просто слишком увлеклась беседой. Миссис Кроули обожала обмен колкостями и никогда не упускала возможности в него ввязаться, не думая о последствиях. Разумеется, он уехал в Париж, чтобы ее подразнить, а через неделю вернется. Она знала, что Дик по уши в нее влюблен, как и она в него, а значит, дуться просто глупо. Каждый день она нетерпеливо проверяла почту, ожидая письма, что он приедет на ленч, и уже составила меню милой совместной трапезы. Она воображала, как наконец уступит его страстным мольбам. Однако письма не было. Прошла неделя. Миссис Кроули было нечем заняться, и, видимо, поэтому она уделяла так много внимания Дику. До чего глупо и неуместно! Она изводила себя, выдумывая всяческие причины его отсутствия, а пару раз даже плакала, как и полагается избалованному ребенку. Впрочем, будучи женщиной здравомыслящей, миссис Кроули вскоре решила, что раз она бог знает почему не может жить без Дика, следует принять меры к его возвращению. Август близился к концу. Было скучно и одиноко, поэтому она отправила ему телеграмму, лживую от первого до последнего слова:

«Буду в городе в пятницу. Можно прийти на чай в пять?

Джулия».

Ответа пришлось ждать двадцать четыре часа, и пришел он из Хомбурга.

«Страшно сожалею, но меня нет.

Ричард Ломас».

Джулия негодующе топнула ножкой и рассмеялась собственному раздражению. Возмутительно, что, пока она умирает от тоски, он наслаждается весельем на респектабельном водном курорте. Она отправила новую телеграмму:

«Спасибо. Увидимся в пятницу.

Джулия».

К назначенному дню она вернулась в Лондон и поехала к себе на Норфолк-стрит убедиться, что путешествие не отразилось на ее наружности. Мейфэр выглядел пустынным, окна половины домов были заклеены газетами от пыли. Стояла жара, на безоблачном небе сияло яркое солнце. Белоснежные тротуары ослепительно сверкали. Джулия с удовлетворением отметила, что во всем Лондоне она — единственная миловидная особа, а усталость на лицах прохожих лишь укрепляла ее уверенность. Месяц на побережье придал ее безупречным чертам свежести, а восхитительное воздушное платье не оставит равнодушным сорокалетнего джентльмена, который только-только возвратился из дальних странствий. Глядя в зеркало, миссис Кроули подумала, что такой фигуры ни у кого из ее знакомых и близко нет.

Подъехав к дому Дика, она заметила свежие цветы на окнах, а в гостиной ее мгновенно окутал аромат алых роз — они были повсюду. Шторы были опущены, и прохлада полутемной комнаты казалась особенно приятной после уличного пекла. На маленьком столике уже стоял чайник. Дик, разумеется, ждал ее в гостиной, и, пожимая ему руку, миссис Кроули от дикого волнения даже хихикнула.

— Значит, вы вернулись, — сказала она.

— Просто заглянул в город по пути, — ответил Дик, небрежно махнув рукой.

— По пути откуда куда?

— Из Хомбурга на итальянские озера.

— Немалый крюк, — улыбнулась она.

— Вовсе нет, — отозвался Дик. — Когда я еду из Манчестера в Ливерпуль, всегда заезжаю в Лондон. Такое у меня хобби.

Джулия от души рассмеялась, и они перешли к превосходному чаю, за которым болтали о всяких пустяках. Оба были так рады видеть друг друга, что с готовностью смеялись любым рассказам собеседника. Впрочем, постороннему их разговор было бы не разобрать, поскольку говорили они большей частью одновременно и то и дело ударялись в споры, требуя друг от друга внимания.

Вдруг миссис Кроули в смятении всплеснула руками и воскликнула:

— До чего же я глупая! Совсем забыла сказать вам, почему послала телеграмму.

— Я знаю, — отозвался Дик.

— В самом деле? И почему же?

— Потому что вы самая бесстыдная кокетка из всех, кого я знаю, — тут же ответил он.

Миссис Кроули широко распахнула глаза, ловко изображая искреннее изумление.

— Милейший мистер Ломас, вы что, никогда в зеркало не смотрелись?

— И вы даже не раскаиваетесь в том хаосе, который породили! — театрально воскликнул он.

Вместо ответа миссис Кроули посмотрела на него с такой очаровательной улыбкой, что Дик раздраженно произнес:

— Не смейте так на меня смотреть!

— И как же я смотрю?

— На мой неопытный и невинный взгляд, вы ждете поцелуя.

— Мерзавец! — воскликнула она. — Не желаю с вами больше разговаривать.

— К чему поспешность? Вы же сами знаете, что не способны держать язык за зубами дольше двух минут.

— Гнусная ложь! С вами я и словечко вставить не могу, — парировала она. — Вы болтаете без умолку.

— Не понимаю, к чему этот обиженный вид. Вы забываете, что негодовать пристало скорее мне.

— Вовсе нет. Месяц назад вы вели себя со мной так грубо, что сегодня я здесь лишь из христианского милосердия.

— Вы забываете, что вот уже четыре недели я усердно собираю по кусочкам свое разбитое сердце.