Миссис Крэддок. Покоритель Африки

Эдвард удалился в соседнюю комнату и сел в кресло. Он искренне беспокоился за жену, но даже теперь не мог осознать, что она находится на грани жизни и смерти. Соображал он медленно, представлять, что произойдет в будущем, не умел. Более эмоциональный человек на его месте давно побелел бы от страха, нервы у него были бы натянуты, как струны, а в голове вертелись бы десятки самых страшных мыслей. Такой человек не мог бы принести никакой пользы, тогда как Эдвард держался наготове. Его без опасений можно было опять отправить за десять миль, чтобы привезти необходимое снадобье, и в любом деле он оказался бы ценным помощником, спокойным и хладнокровным.

— Не стану вас отвлекать, — сказал Крэддок доктору Рамзи. — Если от меня будет какой-то толк у постели Берты, не стесняйтесь, зовите. Обещаю, что в обморок не упаду.

— Думаю, вряд ли вы сможете чем-то помочь. Акушерка опытная, ей можно доверять.

— Женщины вечно нервничают и суетятся, — заявил Эдвард. — Если можно совершить какую-то глупость, непременно ее совершат.

Однако после ночной поездки по свежему воздуху его начало клонить в сон. Просидев в кресле с полчаса, в течение которых он пытался читать книгу, Крэддок задремал, но проспал не долго. Забрезжившее утро наполнило комнату холодным серым светом. Он посмотрел на часы.

— Н-да, долгое это дело, — пробормотал он себе под нос.

В дверь постучали, вошла акушерка.

— Идемте, сэр.

В коридоре его ждал доктор Рамзи.

— Слава богу, все. Она, конечно, намучилась.

— С ней все в порядке?

— Ваша жена вне опасности, но ребенка, к сожалению, спасти не удалось.

У Крэддока кольнуло сердце.

— Он умер?

— Родился мертвым. Этого я и боялся. Сейчас пойдите к Берте, вы ей нужны. Она еще не знает про ребенка.

Берта выглядела крайне изможденной. Она лежала на спине, руки были безвольно вытянуты по бокам. Лицо посерело от перенесенной физической боли; потухшие глаза были полуприкрыты, нижняя челюсть обозначилась резко, почти как у покойницы. Увидев Эдварда, Берта попыталась улыбнуться, но настолько ослабла, что едва сумела пошевелить губами.

— Не разговаривайте, голубушка, — сказала акушерка, видя ее старания.

Эдвард наклонился и поцеловал Берту. На ее щеках заалел слабый румянец, по лицу покатились безмолвные слезы.

— Подойди ближе, Эдди, — прошептала она.

Крэддок, внезапно растрогавшись, опустился на колени возле кровати. Он взял Берту за руку, и это прикосновение словно вернуло ее к жизни. Она глубоко вздохнула, на губах появилась усталая улыбка.

— Хвала небу, все закончилось, — простонала Берта. — Милый, ты не представляешь, что мне пришлось вытерпеть. Было так больно…

— Ну-ну, все позади, — успокоил ее Эдвард.

— Ты тоже волновался, да, дорогой? Я знала, что ты разделяешь мою боль, и это придавало мне сил. Какой ты молодец, что ради меня отправился в Теркенбери.

— Берта, вам нельзя разговаривать, — сказал вошедший доктор Рамзи. Он проводил доктора Спенсера и вернулся в спальню.

— Мне лучше, — сообщила Берта. — Я посмотрела на Эдди и сразу почувствовала себя лучше.

— Вам нужно отдохнуть.

— Мне еще даже не сказали, кто родился — мальчик или девочка? Говори, Эдди, ты ведь уже знаешь!

Крэддок с тревогой посмотрел на врача.

— Мальчик, — коротко ответил доктор Рамзи.

— Я не сомневалась, — пробормотала Берта. По ее лицу разлилось выражение блаженства, мертвенная серость исчезла. — Какая радость! Эдди, ты уже видел малыша?

— Нет.

— Подумать только, это наш с тобой ребенок! Ради этого стоит вынести любые страдания. Я так счастлива.

— Тебе нужно поспать.

— Я совсем не хочу спать, я хочу видеть моего сына.

— Сейчас не время, — сказал доктор Рамзи. — Ребенок спит, его нельзя будить.

— Я только посмотрю одним глазочком. Не надо никого будить.

— Посмотрите после того, как поспите, — успокоил Берту доктор. — Сейчас вы только разволнуетесь.

— Разрешите хотя бы Эдди взглянуть на нашего мальчика. Эдди, иди и поцелуй его, и тогда я смогу заснуть.

Берте страстно хотелось, чтобы если не она, то хоть отец увидел ребенка, и акушерка отвела Крэддока в соседнюю комнату. На комоде лежало нечто накрытое полотенцем. Акушерка подняла полотенце, Эдвард увидел свое дитя: маленькое голое тельце, неприятное и мало чем напоминающее человека, но в то же время вызывающее невероятную жалость. Глаза были закрыты — эти глаза так и не увидели мир. Несколько мгновений Эдвард разглядывал мертвого младенца.

— Я обещал поцеловать его, — прошептал он.

Крэддок наклонился и тронул губами холодный лоб. Акушерка накрыла трупик полотенцем, и они вернулись к Берте.

— Он спит? — спросила та.

— Да.

— Ты его поцеловал?

— Да.

Берта улыбнулась:

— Вот ведь как, ты поцеловал малыша раньше, чем я.

Снотворное, которое ввел доктор Рамзи, наконец подействовало, и Берта почти моментально погрузилась в спокойный сон.

— Давайте прогуляемся по саду, — предложил доктор Рамзи. — Когда она проснется, я должен быть рядом.

Воздух был свежим, напоенным запахами весенних цветов и земли. После душной комнаты оба с наслаждением вздохнули полной грудью. Доктор Рамзи взял Эдварда под руку.