Миссис По

Мистер Уиллис объявил немногочисленной публике о том, что выступление откладывается. Бартлетты встали и двинулись по проходу.

– Я могу проводить вас домой? – спросил меня мистер По. Выражение его лица было жестким.

Я чувствовала себя слишком плохо, чтобы обращать внимание на преподобного Гризвольда, который украдкой поглядывал на нас. У мистера По дома подозрительная жена – подозрительная и болезненная. И хотя я стремилась к нему всеми фибрами души, этому не бывать. Все кончено.

– Нет, спасибо. Я приехала с Бартлеттами.

Мистер Бартлетт пожал руку мистера По.

– Так жаль, дружище, что вас подвела погода.

Лицо мистера По было мрачным:

– Я не сержусь на то, что не в состоянии контролировать.

– Возможно, все к лучшему, – сказала я. – Вы наверняка предпочтете провести вечер дома, с миссис По.

– Да, – сказал, глядя на поэта, преподобный Гризвольд, – наверняка.

Полный тоски взгляд мистера По говорил об обратном.

– Ваша супруга была так взволнована вашим предстоящим выступлением, когда навещала нас во второй половине дня, – сказала Элиза. – Она приболела? Удачно получилась, что она не приехала.

Мистер По поглядел на нее.

– Навещала вас? У вас дома?

– Разве она вам не сказала? – сказала Элиза.

Он, казалось, изо всех сил старался взять себя в руки.

– Я почти не был дома.

– Боюсь, я застала ее, когда она уже собиралась уходить. Фанни знает подробности.

– Она вас искала, – многозначительно сказала я, – и беспокоилась, что никак не может найти.

– Я думала, что смогу с ней побеседовать после лекции, – сказала Элиза. – Сплошное разочарование, а не вечер. Мне так хотелось вас послушать!

Мистер По смотрел на меня, и его нижняя челюсть подрагивала. Потом он обернулся к Элизе:

– Благодарю вас, миссис Бартлетт. Вы всегда очень добры ко мне.

Она тепло взглянула на него:

– В нашем доме вы всегда желанный гость.

Мистер По слегка поклонился:

– Я никогда не забуду вашей любезности, мадам.

– Как и я вашей, – смущенно нахмурившись, проговорила Элиза.

– Прошу прощения, что вторгаюсь в ваше общество взаимного восхищения, – сказала мисс Фуллер, – но утром мне предстоит поработать. Всего наилучшего, друзья.

Раскланиваясь, мистер По попрощался со мной суше, чем с остальными, и я, подавленная, осталась с Бартлеттами. Мы втроем тихо сидели в нашем экипаже, который катил по вечернему ненастному Бродвею, мистер Бартлетт смотрел в окно, Элиза поглядывала в сторону мужа, а я осталась один на один со своими печалями. В разговоре с Элизой мистер По ясно дал понять, что нашему роману конец. Какой жалкий финал дружбы! Взаимное притяжение, которое мы испытывали, засохнет теперь на корню. Но я думала, что он меня любит. Я была в этом уверена.

Карета угодила колесом в выбоину на мостовой, потом рванулась вперед, сбросив нас с сидений. Мистер Бартлетт поднялся и высунул голову в окно:

– Смотри, куда едешь! – крикнул он извозчику. Когда он помог мне усесться, я задумалась: если на прошлой неделе мистер По мало бывал дома, где же он пропадал?

18

На следующее утро Мэри вывела детей на улицу через парадный вход.

– Вы не забыли цветы для учителя? – крикнула я, стоя в дверном проеме. Я нарезала ирисов, которые прошлой ночью побило градом, и завернула их во влажную материю. Теперь они были в руках у Эллен. Она, ее сестра и Анна Бартлетт словно участвовали в параде одетых в передники девочек. Я ушла в дом, улыбаясь, несмотря на обосновавшуюся в сердце боль.

Вторая горничная, Марта, штурмовала лестницу с ведром в руках.

– Все в порядке? – спросила я.

Она поставила ведро, и оно издало негромкий всплеск.

– Крыса, мэм. Мы поймали ее.

– Какое это, должно быть, облегчение.

– А кротонские жуки, мэм, они же настоящие дьяволы! Шкафы ими кишат. Мы ставим ножки кухонной мебели в блюдца с водой, да не больно-то это помогает.

– Как неприятно, – проговорила я.

– Пока не было этих труб, мы их ни в жисть не видали, мэм. Где это видано, чтоб вода ниоткуда текла! Прямо странно даже.

Большинство нью-йоркцев были в восторге от недавно построенного водопровода, по которому в дома попадала вода из реки Кротон, но некоторых беспокоила мысль о том, что вода течет из таких дальних мест. Они считали, что рыжие усатые насекомые в полдюйма длиной, внезапно наводнившие кухни по всему городу, путешествовали по трубам. Раз тараканы (так называли кротонских жуков власть имущие) могли попадать в дома через водопровод, значит, им могло составить компанию что угодно.

Наверху лестницы появился мистер Бартлетт, распихивая по карманам какие-то бумаги. Марта схватила ведро.

– Ты должна радоваться кротонской водице, – сказал он, спускаясь. Видимо, он слышал наш разговор. – И на че тебе пришлось бы качать насос, вместо того чтобы просто повернуть кран в кухне.

Марта стремглав промчалась мимо него, будто испугавшись.

– Она с норовом, – сказал мне мистер Бартлетт.

С парадного входа постучали. Мы отошли в цокольную гостиную, чтобы не стоять на виду, и стали ждать, когда придет Кэтрин.

– Миссис Бартлетт не принимает, – сказал ей мистер Бартлетт. – Маленький Джонни болен, и она не хочет его оставлять.