— Да прям тут! Закинем сюда подушку, наволочку, чтоб не жëстко… А одеяло нам и вовсе не понадобиться!
— Как так? — удивилась Лина.
— Нас будут с умилением согревать камин…, и объятья!
– -
Наутро, две неизвестные фигуры стояли на полу, где и спали дети. Тени силуэтов облегали ребят целиком. Руки у очертаний приставлены к бёдрам. Сколько перед подростками они стояли? Одному Богу только известно. Камин давно потух. От тепла мокрого места не осталось. Над ними мог зависать кто угодно: Мистер Белый… А мог стоять и Оллскоп с его бандой. Для начала они бы намазали их своим молочком, а потом сожгли, подставив пряди под разгорающийся камин волосы сверстников. Однако две фигуры не шелохнулись. Они ждали. У Ричарда тем временем заканчивался довольно странный сон: он лишается своих подруг (их отнимают какие-то неизвестные Дэвису люди, затаскивая силой девочек в левую сторону) и ведут мальчика на казнь обидчики. На нём сзади застёгнуты наручники, а слева и справа, за локти тащат Алексей и Илья. В качестве зрителей, что располагались по бокам — все те, кого он знал: школьный состав, вожатые с лагеря. “Где мои друзья?”, — думал про себя он. Ричард направил взгляд вперёд, на гильотину. Пройдя чуть больше, он заметил его окровавленным. И вот, она опустилась вновь. Звук упавшей банки с полки в погребе. Палач поднял голову и всё окружение воздалось бурными аплодисментами. Кто-то присвистывал. А Дэвис распознал в этой поварёшке ту самую Ангелину. Он резко подался вперёд. Алексей и Илья не были готовы, словно репетиции прошли насмарку. Ричард побежал к палачу. Вокруг крики: “Остановите его”. Подросток наполнен яростью. Пора совершать месть. Сзади плелись Гарднер и Фултон. Дэвис переступил через одну ступеньку, молниеносно поднимаясь на эшафот. Мешок палача(его маска) являлся белым, как и перчатки — остальное чёрное. “Руками ударить как следует его не получиться, но вот…”. Ричард размахнул свою ногу. И в этот момент, силы, чтобы покалечить палача заметно спали, а время будто замедлилось. Палач, не напрягаясь повернулся. Конечность, не доходя до брюха палача была приостановлена рукой, обхватившая его за берцовую кость. “Господи, пускай всё закончится…” На его виске образовались капельки пота. “Господи, допусти вариант с неприятным розыгрышем надо мной”. Каратель стал закручивать ногу. Мальчик подлетел. Дэвису почудилось, будто он вначале летает прямо в воздухе, а потом совсем плавно падает, будто действия происходят на освоенном, модернизированном Марсе. Затем исполнитель снимает с себя белый головной убор. Ричард только приземлялся лицом вперёд, не подставив руки. Послышался со всех сторон смех. Трибуны. Какая-то некая сила мешала произвести ему безболезненное падение. Паника нарастала у подростка ещё пуще. Во всяком случае, ему удалось после мягкой посадки повернуться на спину и он распознал в лице — Оллскопа. Василия Оллскопа. До боли неприятная Дэвису злая улыбка говорила за человека всё. Прыщей стало в разы больше. И многие из них зияли гноем. Он улыбался и его скулы выдавливали их часть, что находились рядом с мышцами рта. Белые тоненькие колбаски тянулись вниз под видом паутины, которой конца края не предвещалось. В одночасье, пацан что-то достаёт из заднего кармана. Там был пистолет. Пистолет тридцать восьмого калибра. Ковбойский. Улыбка у Оллскопа так и сияла, а его нитки всё шли вниз, покуда он улыбался. Сердце Ричарда застучало сильнее.
— Ты не можешь так пос…
Послышался оглушающий грохот.
Глава 4
Прогремел гром и Дэвис встрепенулся, подняв шумом всех девочек. Подросток первый, кто увидел двое фигур. Его маму и папу. Они оба показывали свою безучастность к происходящему.
— Я вижу, ты сегодня с подругами торчал, пока нас дома не было? — Отец Престон любил обращаться к сыну на его молодёжном языке.
— Мам, Пап, это не то, что вы подумали…, — у Ричарда пронеслась мысль, его семья пытается закрывать глаза на события, происходящие с ним. Зачем он так засуетился? — Впрочем, — Дэвис встал. — это уже не ваше дело.
Грубый ответ, так нельзя говорить с родителями, но что поделаешь. Другие слова-отговорки, (как родители любят говорить) Ричард посчитал, приведут их в неловкое положение и они ещё больше будут себя ненавидеть за свою беспомощность. За то, что у них слабый характер.
Девочки, следуя примеру Ричарда, встали. Их волосы растрёпаны, не ухожены, но по своему прекрасны. Они смотрели прямо в глаза родителям мальчика, щёки от накала страстей становились пунцовыми. Им захотелось высказаться, доказать обратное. Но как? Искренних слов в запасе не находилось. “Поверьте, мы этого не делали.”, “Это не то, что вы подумали”. Звучит и правда неубедительно, не правда ли?
Престон подумывал о том, что он с женой будет делать, если всё таки одна из девочек забеременеет.
— Вы будете пить чай? — выдавил он. Его руки охватывали грудь.