Мистер Деньги. Флойд Мейвезер

Многие считают, что Мейвезер должен выделять крупные суммы благотворительным организациям, которые связаны с предотвращением домашнего насилия. Однако объем благотворительной деятельности Мейвезера стал подробно освещаться только после того, как об этом стали писать Мартин Роджерс и немногие другие.

– До самого недавнего времени отсутствие внимания со стороны СМИ к агрессивному поведению Флойда по отношению к женщинам просто шокировало, – говорил Хаузер. – Если бы дело касалось Леброна Джеймса[127], или Пейтона Мэннинга[128], или Алекса Родригеса[129], или, если уж на то пошло, Майка Тайсона, история оказалась бы на первых полосах практически всех газет в Америке. А Флойду дали серьезную поблажку непосредственно перед боем с Пакьяо, когда по ESPN шла та программа, «Outside the Line» («За чертой»), и Рейчел Николс затронула эту тему, и об этом стали писать больше людей. Но даже тогда НВО и «Showtime» продолжали потакать такому поведению. Я уважаю качество его мастерства и его преданность боксу, но я разочарован тем, как СМИ, и в частности НВО и «Showtime», попустительствовали ему на протяжении многих лет. А в преддверии боя Мейвезер – Пакьяо и на НВО, и на «Showtime» вообще был установлен мораторий на обсуждение проблемы Мейвезера с женщинами. Ни слова ни на одном из каналов. Мне кажется, это было неправильно. У вас было две телесети, которые являются частью крупных медийных конгломератов. «Showtime» – часть империи CBS, в которую входят и каналы, демонстрирующие программу «60 минут» и все их замечательные шоу. НВО входит в империю Time Warner, у которой есть CNN и «Time magazine». И у каждой сети, особенно у НВО, имеется своя история журналистской честности. Поэтому я считаю, что НВО и «Showtime» могли бы лучше проявить себя, имея дело с Флойдом.

Роджерс не думает, что черная метка домашнего насилия сыграет против Мейвезера или же в слишком значительной степени изменит его наследие, особенно потому, что он занялся своим ремеслом в такой области, которую уже давным-давно называют «районом красных фонарей в спорте».

– История бокса загажена теми, кто делал плохие вещи, – сказал он. – По своей природе бокс – жестокий вид спорта, но это совершенно не может быть оправданием. Должно ли это повлиять на то, каким запомнят Флойда как боксера? Возможно, нет. Должно ли это повлиять на то, каким его запомнят как спортсмена в более широком социальном смысле? Взгляните на Мухаммеда Али, значительную фигуру двадцатого века. Его наследие куда больше, чем то, что он делал на ринге. Поэтому такое наследие определенно должно быть частью главного. Али не был идеален, но его помнят за отважную позицию против войны во Вьетнаме, и это – часть его наследия. А действия Мейвезера против женщин и его обращение с людьми и всё, что он вытворял за пределами ринга вообще, заслуживает того, чтобы об этом помнили тоже, чтобы это было частью наследия? Не думаю, что он останется в памяти как великий посол спорта. И не думаю, что это его как-то волнует. Думаю, он давно принял решение, что о своей карьере судить будет он сам, а итоги в судейской карточке, что будет у него в руках, будут отражаться в долларах и, в несколько меньшей степени, числом побед. Но в основном – в долларах. И в этом смысле он был очень успешен.

И правда, банковский баланс не лжет. Но когда вы пытаетесь найти настоящего Мейвезера, знакомясь с информацией в общем доступе, вы оказываетесь почти в таком же противоречии, как противоречив он сам. Ясно, что он человек щедрый и добрый.

«У него есть абсолютно темная сторона, – написал Дэвид Мэйо, журналист, который, возможно, знает его лучше, чем кто-либо другой, в январском номере журнала «Ринг» за 2008 год, – которую он вовлек в свое боксерское ремесло и в создание косметического образа плохого парня».

Промоутер Лу Дибелла стал свидетелем того, как бренд Мейвезера буквально взорвал рынок. Во время боев Флойда в Лас-Вегасе магазины при казино продавали предметы одежды бренда ТМТ, и вокруг появились сотни, если не тысячи фанатов в футболках или бейсболках с логотипом ТМТ.