Мистер Деньги. Флойд Мейвезер

Флойд не показался на пресс-конференции, организованной для того, чтобы объявить о поединке между Мейвезером и Гатти после того, как Артуро победил Джесси Джеймса Лейха в преддверии летнего поединка. Это произошло 29 января. А в марте, когда Гатти и Мейвезер должны были провести свою собственную пресс-конференцию, Гатти на ней не появился, сославшись на желудочный вирус, а затем организовал на следующий день свою отдельную пресс-конференцию. Мейвезер назвал это проявлением «неуважения».

– Смешно слышать, когда Флойд Мейвезер говорит о неуважительном поведении, – рассмеялся Гатти.

На самом деле поединок чуть было не отменили, и его дату пришлось переносить с начала на конец июня.

– В какой-то момент я подумал, что он не состоится, – подтвердил Пэт Линч, давний менеджер и друг Гатти. – Думаю, был указан крайний срок, но затем он прошел, и нам показалось, что поединка не будет. Мне позвонили, кажется, двадцать четыре часа спустя и сообщили, что он (Флойд) подписал и что теперь поединок состоится. Поскольку мы продолжали работу, я, помнится, сказал Артуро: «Флойд не явился и не подписал контракта, поэтому нам придется работать дальше, двигаясь в другом направлении», а потом, спустя какое-то время, нам сообщили, что он подписал и о бое наконец договорились. Ушло немало времени на то, чтобы завершить дело.

Карьера Гатти была в самом расцвете. Это совпало с победой над Микки Уордом в двух из трех просто потрясающих схваток по десять раундов, а также с наймом Бадди Макгирта в качестве тренера. Он стал скорее боксером, нежели скандалистом, хотя по-прежнему был готов на окопную войну. Макгирт недавно тренировал Антонио Тарвера, чтобы он победил Роя Джонса, поэтому теперь искал случая снять скальп с еще одного знаменитого соперника из числа бойцов «паунд-фор-паунд».

У Флойда, разумеется, были другие идеи. Он сказал, что бой, возможно, не выдержит и трех раундов.

– Еще в 1997 году, когда я впервые вызвал на бой Артуро Гатти… угадайте, в чем прикол – я знал, когда побью этого парня, – говорил он. – Я знаю, когда чувак создан специально для меня. Я знаю, когда передо мной парень с определенным стилем, которого я могу наказать. Чувак с плоскостопием, выбрасывающий все эти свои здоровые тумаки наугад, весь в крови, как в соплях, не способный удержаться на ногах от ударов в корпус, позволяющий кому угодно посылать его в нокдаун. Я намерен наказать такого парня. Я могу превзойти его в технике. Я могу вломить ему по самое не хочу. Я остаюсь чемпионом мира уже столько лет. Меня никто не смог победить. Нет ни у кого возможности победить меня. Для того чтобы побить Гатти, есть, по крайней мере, шесть вариантов, потому что он был повержен шесть раз. А я покажу вам седьмой способ. Никаких шансов, чтобы в поединке парень, проигравший шесть боев, победил меня. Точка. Никаких шансов, черт бы его побрал!

Начальная сумма, причитающаяся Мейвезеру, равнялась $3,1 млн, плюс дополнительные выплаты – в зависимости от того, насколько хороши будут поступления от трансляции боя на платном канале. Чемпион получает $3,5 млн, и каждый заработанный доллар оплачен кровью.

Гатти, «живая коллекция лучших моментов боксерских схваток», был представлен на ринге Майклом Баффером как «брутальный чемпион мира». Здесь Артуро явно фигурировал как хороший парень.

Мейвезер знал, что деньги будут заработаны, если он сыграет роль «хила»[68] – по терминологии рестлинга: плохого парня или злодея. Рон Борджес, журналист, пишущий о боксе, полагал, что такая роль естественным образом подходит Флойду.

«Единственное, что красиво в Красавчике, это его улыбка и его боксерское умение вести бой, – написал Борджес. – Он трудился сверхурочно, чтобы превратить себя в максимально отталкивающую личность. Он даже отдаленно не может вести себя так, что понимается под словом «классно», за исключением того времени, когда он находится на ринге».

Уважаемый старейшина пишущих о боксе Томас Хаузер заявил, что Мейвезер – это новый Майк Тайсон или, по крайней мере, «парень с рекламного плаката о плохом поведении».

– Я не хочу, чтобы кто-то судил обо мне по тому, что я делаю за пределами ринга, – сказал Флойд.

Гатти не был святым. Он был замешан в нескольких случаях вождения в нетрезвом состоянии, экспериментировал с наркотиками и вряд ли был белее белого. Его отец сказал ему, что нельзя быть одновременно боксером и рок-звездой. Ему пришлось выбирать. Ему надо было изменить свой образ жизни и предпочесть бокс гулянкам.

Он довольно дорого платил за то, что устраивал войны с болельщиками, ему это сходило с рук. И, похоже, он повзрослел, оставив те беспокойные дни в прошлом.

Тем не менее он был ближе к концу своей легендарной карьеры, чем к ее началу, и Линч знал, что, бросая вызов Мейвезеру, Гатти рисковал чем-то более значительным, нежели просто своим титулом.

Гатти, который мог устроить полный аншлаг на арене «Boardwalk Hall», выходя на поединок едва ли не с кем угодно, рисковал своим будущим, идя на бой с Мейвезером, и его команда прекрасно это понимала.