Мистер Дориан Грей (СИ)

— Ты нервничаешь? — спрашивает меня Марсель, когда мы идём по аллеям к огромному паркету. Кругом масса фотографов, повсюду вспышки, и я, стараясь держать себя в руках и не дёргаться, тихо произношу:

— Не то, чтобы нервничаю, но…

— Нервничаешь.

— Волнуюсь, — я прочистила горло. — Дориан, будто бы… пропал. На столько-то дней. Никто ему не звонил?

— Почему же? И мама, и я, и отец, и Дэйзи, да и Софи названивала… Бесполезно. У него такое бывает, когда он на недельку-другую пропадает без вести.

— Это связано с его… увлечениями? — Марсель повернул голову, пристально смотря на меня.

— И такое бывает. Но последние разы он пропадал, потому что писал твои портреты.

— Это в прошлом, — сглотнула я, опустив взгляд.

— Ты так решила?

— Он так хочет, Марсель, — я перевела дыхание от стискивающей грудь тоски. Наша пара встала второй в ряду исполняющих свои номера. Сначала на паркет вышла Дэйзи и другие ребята с её курса, открывая наш вечер хип-хипом. Все зачарованно смотрели, как уверенно, быстро и вместе с тем плавно и отточено они двигались, — такой синхронности можно только позавидовать.

— Ты же останешься в Сиэтле, верно? — чуть слышно спросил он.

— Послушай, Марсель… Мне кажется, если бы не ты рядом со мной все эти дни… Я бы умерла, — блики малинового заката и вечерних огоньков переливались в его серых глазах. Я вспомнила, как он готовил на моей кухне всякие разные бургеры, салаты и горячее, чтобы впихнуть в меня хоть что-то. Вспомнила, как каждый свой приезд он привозил то сладкое, то фрукты, при этом не забывая о своей флешке со свежескаченными фильмами. Как он мог болтать со мной ночи-напролёт, даже если хотел спать. Сердце ёкнуло от воспоминаний. Он смотрел мне в глаза, и всё это проносилось пред моим взором — всё прекрасное, связанное с ним.

— Не говори глупости, Лили.

— Я честно, — тяжело сглотнула я. — У меня будто нет земли под ногами, я как призрак двигаюсь над ней, пытаясь найти своё тело, своё место. С тобой это чувство исчезает и исчезало. Пусть не совсем, но… Притуплялось, ненадолго. Скоро это кончится, и я сломаюсь. Мне почему-то кажется, что если я уеду, всё встанет на круги своя. Моя мечта о великой актёрской славе уже была убита. Тем, что я играла для пустых кресел. Слава это вспышка, ничего не вечно. Да и говорю, что… с этой мечтой я обманулась. Я поняла это, когда ощутила то, что чувствую к Дориану. Но наши взгляды с ним разняться настолько сильно… Вернее… Наши чувства. Я не могла вызвать в нём то, что он по щелчку смог вызвать во мне. Этот танец посвящается ему. Как минута молчания тому, что было и что уже не повториться, и чего больше уже никогда не будет, — голос мой охрип на последней ноте, по щеке побежала горячая обжигающая слеза. Марсель нахмурился, положив руки на мои щёки, и утёр большими пальцами слёзы. Я судорожно выдохнула, ощущая, как бешено в груди скакало сердце.

— Тише, тише… Не плачь. Лили, ни один мужчина на этой Земле не стоит твоих слёз, это говорит мужчина, за которого можно только плакать — от желания прикоснуться, — самодовольно произносит Марсель, заставив меня хрипло рассмеяться.

— Ты неисправим.

— А разве нужно исправляться? — он выгибает бровь. Я широко улыбаюсь.

— Тебе нет. Никогда не нужно, — часто закивала я. Его лицо озарила нежная, — такая редкая, — улыбка.

Он крепко сжимал мою руку, утерев чуть потёкшую тушь. Мы стояли, улыбаясь друг другу, как Чеширские коты. Спустя минуту объявили наш танец. Выдохнув, я вновь призвала к себе минувший настрой.