Шон Батлер смог заручится поддержкой ещё двух швейцарских банков. Кроме того, его личная охрана и охрана дома, в котором он живёт, достигла небывалых размеров. Он выдвинул в адрес нашей компании миллион притязаний, огромное количество составляли просьбы аннулировать счета в банках. Всё это пахло чёртовой катастрофой, у меня из головы не выходило то, что такой дебил не смог бы провернуть это всё в одиночку, даже теоретически. Я попросил проверить все его связи с отцом, Эндрю Батлером, рыть как можно глубже, дальше и больше. Кларк утверждал, что если мы не придумаем, как остановить тайфун, мы сами упадём в эту яму. Я это и так прекрасно понимал, от напряжения стрелял током. Внутри мне безмерно хотелось встретиться с дедушкой или отцом, но это были мои проблемы, а переваливать свои проблемы на чужие плечи — я просто не выносил. Даже если буду захлёбываться кровью никого не попрошу о помощи, пока сам не улажу эту проблему… то есть, не предприму всех мер, чтобы это остановить.
Лили всё не выходила из театра. В обычных случаях непунктуальность меня злила, но в случаях с Лили вызывала дикое беспокойство. Я уже было достал мобильник, чтобы позвонить ей, но вызов от неё шёл сам. Я бросил взгляд на двери театра — Лили, облачённая в бирюзовое платье из бутика BB, махала мне рукой с сумочкой. Рядом с ней стоял мой дед Кристиан — тысячу лет будет жить, я его только вспоминал, — рядом с которым была бабушка Ана в элегантном бледно-сиреневом костюме. Они мне улыбалась, все трое… вот так встреча. Что они тут делают?
Я вышел из автомобиля, заблокировал дверцы и побежал к ним навстречу. Лили бросилась мне на руки, я покружил её, уткнувшись, поцелуем в шею.
— Привет, — широко улыбнулась она.
— Привет, — шепнул я. Мне казалось, что прошла вечность. Я с трудом сдержался, чтобы не поцеловать её.
Поставив Лили на ноги, я обратил взгляд на дедушку с бабушкой. Они приветливо встретили меня в своём духе: с восклицаниями и широкими, радушными улыбками. Кристиан Грей обнял меня и похлопал по плечу, крепко пожав руку. Ана сжала мои щёки в своих пальцах, обрушивая на Лили поток умиления от моей физиономии, и заставила меня наклониться к ней, чтобы она дотянулась в попытках чмокнуть меня.
— Ой, мой любимый паршивец! — рассмеялась Ана, потрепав мою чёлку, — Ты будто ещё больше вымахал! Скала! Сто лет тебя не видела, а не несколько месяцев!
— Тебя не берут эти сто лет, — широко улыбнулся я.
— Потому что только я могу её брать, — поиграл бровями дед.
— Кристиан! — протянула Анастейша, заставив нас с Лили рассмеяться, — Старый развратник…
— Пусть все знают, что мы не хуже их, — ухмыльнулся он, — Дориан, мы были у Лили на спектакле. Я всё-таки смог выпытать у трио сорванцов, как зовут молодую, обаятельную и привлекательную актрису Дориана.
— О, Криги, — протянул я, кивнув. Лили мило хлопала ресницами, улыбаясь так, что щёчки не выдерживали и показывали её небольшие ямочки.
— Лили была просто замечательна в роли Клеопатры! Мы так захотели познакомиться с ней и провести вместе время, — с широкой улыбкой проговорила Ана, — Я заказала столик у Марселя. Пойдём? Тут несколько минуть ходьбы.
— Пойдём! — ответила звонко за нас двоих Лили. Я взял малышку под руку, как дедушка бабушку и вместе мы шли по пахнущему летом прогретому проспекту. Тёплый встречный ветер дул нам в лица, мы молчали недолго. Первым заговорил Кристиан:
— Дориан, как ты мог таить от своих самых лучших дедули и бабули такую красавицу?
— Я, наверное, от всех бы хотел её таить, — произнёс я тихо.
— Кого-то мне это напоминает, — с ухмылкой проговорила Анастейша, щурясь на Кристиана. Он сиял, как мальчишка. — Знаешь, Дориан, я думала, что тебе давно было пора осчастливить нас и жениться… Но теперь я вижу, что все мы жили до этого лета не зря. Если ты будешь думать, что найдёшь себе кого-то лучше Лили, могу тебя расстроить: ты глубоко ошибаешься! Она очаровательна! И так смущается…
— Кого-то мне это напоминает, — теперь сказал Кристиан, вызвав смех и улыбки.
— Я не думаю, что встречу кого-то лучше, — проговорил я, смотря на Лили, — Я вообще не хочу больше никого встречать. Мне нужна только она, — моя крошка зарделась от смущения и уткнулась лицом в моё плечо, мыча:
— Пожалуйста, господа Греи, хватит меня смущать, — бабушка рассмеялась, лицо Кристиана озарила широкая улыбка. Я чувствовал счастье.