Мистер Джиттерс

– Мистер Нокс недавно пришел в себя, – различаю я сквозь треск старого телефона слова медсестры. – Всего на несколько минут, но доктор поговорила с ним и сообщила, что все хорошо. Как и планировалось после операции.

– Я могу поговорить с ним?

– Сейчас он спит. Пожалуйста, перезвоните утром.

Я к ладу трубку, и последние силы оставляют меня. Кто-то стоит прямо за моей спиной.

– Ты будешь жить наверху, в старой комнате твоей мамы.

Это Грант.

– Нолан очнулся, – сообщаю я.

Все будет хорошо.

Последнюю фразу я говорю про себя. Чтобы голос не дрогнул. Это было бы не оптимально.

Лицо Гранта не выражает никаких эмоций.

– Вторая дверь справа. Миссис Маккейб уже легла, так что ты, наверное, уже не увидишь ее до завтрака. Я могу чем-то помочь, пока я тут?

Ого! Спасибо, что переживаешь за моего отца, Грант.

Бабушка тоже молодец: ушла спать, не сказав ни слова. Это нормально? Или я успела надоесть ей за десять минут?

– Наверное, она решила, что ты будешь долго висеть на телефоне, – отвлеченно замечает Грант.

Он снова рассматривает меня с ног до головы, как будто мог упустить что-то в первый раз.

– Черт, да ты правда похожа на Лорелею. Мм-мм-ммм. Маленькая, миленькая…

– Вы знали мою мать? – перебиваю я.

На самом деле ничего удивительного, если учитывать размеры этого городишки. И все же я никак не могу представить Лорелею, стоящую рядом с Грантом.

– Ага. Я знал ее. Все в Харроу-Лейке знали милую крошку Лорелею. Эх, если бы этот киношный пижон не вскружил бы ей голову, я вполне мог бы быть твоим папкой.

Улыбка Гранта напоминает захлопнувшийся медвежий капкан. Мне хочется стереть это противное выражение с его лица.

– Сомневаюсь, – сухо отвечаю я.

Меж ду ним и Ноланом целая пропасть. Или нет – галактика. В ответ Грант смеется и качает головой:

– Такая же колючая, как она. Будь куколкой и не выходи ночью из дома, ладушки?

Звучит тошнотворно.

– Я бы не хотел, чтобы ты заблудилась в лесу. Сегодня нет луны.

– И что?

– И то, что в леса Харроу-Лейка нельзя ходить в безлунные ночи. Никогда. Иначе деревья могут принять тебя за свою. Когда луна не освещает дорогу, такие девочки, как ты, могут часами бродить по лесу, но не видеть ничего, кроме деревьев.

Он подходит ближе, и я усилием воли заставляю себя не отшатнуться.

– Говорят, если заблудишься, то нельзя останавливаться. Замри на секунду – и почувствуешь, как ногти на ногах удлиняются и врастают в землю, точно корни. Кожа затвердеет и превратится в кору, а руки поднимутся и устремятся в темноту. К луне, которой там нет.

Грант рассказывает с особым ритмом, как будто читает детский стишок.

– Какая чудесная история, – говорю я.

Интересно, есть ли у Гранта дети и рассказывает ли он перед сном страшные сказки про деревья, которые заберут их в лес? Видимо, Грант догадывается, о чем я думаю, и хитро улыбается.

– Судя по всему, мама так и не познакомила тебя с нашими преданиями. Ничего, ты обязательно их узнаешь, пока гостишь у нас. Но имей в виду: я не шучу по поводу ночных прогулок. В лесу в темноте делать нечего. Никогда не знаешь, что может случиться. – Грант подмигивает, видимо пытаясь быть милым. – Приятных снов, Лола.

Ужасных снов, козел.

Он уходит, и я начинаю прислушиваться к звукам незнакомого дома. Пикап Гранта тарахтит все тише и тише и наконец замолкает вдали. В последний раз выглянув на улицу сквозь маленькое окошко во входной двери, я запираю ее на замок. Снаружи лишь темный лес, а там может случиться все, что угодно.

Стены в комнате Лорелеи обклеены бледно-серыми обоями с орнаментом в виде перевернутых жуков. Орнамент повторяется снова и снова и выглядит почти гипнотизирующе. Хотя, возможно, я просто устала.

В одном месте, рядом с рейкой для подвешивания фотографий и картин, обои немного отклеились, и под ними можно разглядеть предыдущий слой точно таких же. Странно. Я залезаю на кровать, чтобы рассмотреть поближе. Второй слой обоев тоже держится на честном слове. Я аккуратно отклеиваю их. Надо же. Эту комнату несколько раз обклеивали одними и теми же обоями.

– Кто это придумал? – спрашиваю я у стены.

Я прижимаю обои обратно. Они немного отсырели, но все же приклеиваются обратно, и я спускаюсь с кровати. Каждая вещь в этой комнате, каждый предмет мебели выглядят так, словно их взяли из музея, посвященного быту 1920-х годов в маленьких городках штата Индиана. Я знала, что этот городишко будет выглядеть как живой музей снаружи, но все же не ожидала, что увижу то же самое внутри. Ощущение, будто я оказалась в кукольном домике своих предков.