Мистер Фермер. Между Адом и Раем!

— Матвеем, — простонала с пола бессознательная Аорра, — я иду к тебе, Ашхара… я умираю и иду к тебе. — Уже решившись демона внутри, пережив экзорцизм и вновь создав клинок души, Аорра пытается себя добить. Лезвие почти вонзается в глотку, но стопа с небольшим, острым, пылающим пламенем каблучком прибивает лезвие к земле, расщепляет и превращает в пыль.

Лицо Зари искажается от недовольства, злости, сожаления, что не дала Аорре сделать желаемое. Но не после этих слов, не сейчас, когда она выглядит как беспомощный ребёнок… «Эта сука, она любит его, а хозяин её, я не могу заставить его грустить, вновь…» — Одернув ногу, Заря велит Ветерку заковать Аорру в воздушный кокон, связать по рукам, ногам, запечатать всё, включая воздух, которым будет дышать тёмная императрица.

— Матвеем непременно узнает о том, где и среди кого мы наши Аорру. — Закинув Дроу себе на плечо, говорит Заря. Зуриэль, выдохнув, с благодарностью преклоняет пред той голову.

— О большем и простить вас не могла, мудрая Заря. — Говорит падший ангел.

— Что с помещением? Темная сила, это место пропитано магией Раздора. — Говорит инквизитор. Старик, только-только подготовивший речь примирения, так же с облегчением вздохнул.

— Сжечь, дотла. — Повернувшись к порталу, говорит Заря.

— Но, возможно, эта комната спрятана где-то под имперским дворцом. — Говорит инквизитор.

— Значит, сожжём вместе с дворцом. — Оглянувшись, бушующим в глазах пламенем, наградила инквизитора Заря. От взора столь свирепого, даже старому воина стало не по себе. Рыжая бестия не шутила, она и впрямь была готова сжечь весь дворец.

Глава 20

Юг Империи. Святая роща.

Четвёртые сутки полыхал величайший и прекраснейший эльфийский город Эльамар. Колыбель семян, дом долгожителей, хранителей времени, традиций и знаний. Огромный, просторный город заполняли высокие, лиственные гиганты-деревья, чьи пустоты тысячами лет являлись домом для десятков тысяч длинноухих семей. Каждое дерево несло в себе историю, память о предках, являло собой гений архитектуры и инженерии, давая жильцам комфорт и безопасность, о которой и подумать не могли многие аристократы рода человече. Каждый древесный гигант — крепость, чтобы добраться до верха которой, требовалось преодолеть не одну тысячу ступеней. Именно поэтому войско Войны не пыталось выбивать забаррикадированные узкие двери, за которыми, наверху, могло стоять ещё до полусотни дверей. Они не врывались внутрь, не шли по крутым, открытым лестницам, огибавшим деревья, которые простреливались меткими Хранителями с других домов. Они избрали другую тактику, самую желанную для демона, носившего имя Смерть.

Высота отдельных древесных башен достигала сотни метров, а плотность коры превышала толщину и прочность городской стены. Ни ветер, ни вода, ни сама почва не могли пошатнуть этих великанов, пустивших свои толстые корни глубоко в недра земли. Потому-то Смерть, зная о недальновидности и бесхитростности Войны, даровал ему часть своей силы, магии. То было тайное и могущественное заклятие, которое некогда давно отлично показало свою эффективность против Хранителей знаний.

Лесной Пожар — заклятье звучало просто, но все, от Семян до Божественных Цветов и текущих правителей здешних мест, боялись его так же, как сухая трава боится пламени. В огне, созданном культистами и самой Смертью, не было ничего сверхмогущественного, ничего такого, чему нельзя противостоять разумным, живым существам. Однако, в простоте этого заклятья и таилась самая главная опасность. Пламя, созданное демоном, охватывало строго то, что было создано из органики. Оно горело, его можно было сбить, но… не погасить. Огонь Лесного Пожара горел, тух, почти что терял всё тепло, после чего, когда о нём забывали, снова разгорался и пылал до тех пор, пока было чему гореть, пока мана, напитывающая проклятый Угольный камень, не иссякнет, или не иссякнет жизненная сила того, кто его использовал. Угольный камень — сердце одной из древних Цветов, молодой девушк, укротившей пламя и убитой культистами в своих демонопоклонических целях. Именно оно дало жизнь величайшему и сложному проклятию, созданному Смертью. Она всегда трепетно относилась ко всему живому, познала пламя в надежде, что сможет стать для леса самой надёжной защитой. Она даже собственноручно взрастила похожее на себя семя, в итоге став главным оружием и гибелью для леса. Смерть, зная о просторах мира, не хотел прибегать к Лесному Пожару сейчас. Только, это было лучшее время и возможность показать братьям уровень своей подготовки, своё могущество, их отличие, а также раз и навсегда решить, кто из четырёх демонов должен быть главным. Теша себя надеждой из сердца Цветка Последней Зари создать ещё один Угольный камень, Смерть решил использовать все доступные ему способы для утоления своих амбиций, и жизни братьев в данный час так же являлись для него лишь способами достижения целей.