Мистер Фермер. Морковка за интим! (СИ)

— На? — Приподняв бровь и подловив женщину на нестыковке, умилительно произнёс Эрл — Если всё так как ты говоришь, тогда почему он не лёг в своём замке? Почему, когда мы захватили крепость, он даже не потрудился изучить выделенный ему, диковинный и опасный для каждого Кролли, «второй этаж». Ты когда-нибудь слышал это слово «этаж»? Нет? И я не слышал, а он произнёс его так уверенно, словно всю жизнь провёл на втором «этаже». Издревне, лишь только смельчаки не боявшиеся гневить богов, осмеливались возвышаться над другими.

Птицы парят над облаками и привыкли заглядывать в божественные чертоги, потому им нестрашна высота, но шаман не птица. Хищники всегда в битве, всегда на грани, бог смерти покровительствует им и они не бояться спать на деревьях и в горах — но шаман лишь на половину хищник. В глазах его в момент принятия решения я не видел страха перед высотой, не видел того опасения возвышаться над другими которое присуще всем кролли. В глазах его я видел лишь предупреждающий золотой блеск. Это он создал Лесную крепость, сомнений нет. И пока я не узнаю его истинную силу, и то, на что он способен в гневе, я запрещаю вам действовать без моего согласия. Понятно?

Братья, сёстры и дети Эрла задумались. Кто-то считал что старший полностью прав, кто-то напротив счёл того трусливым глупцом, но возразить ему никто не смог.

— Раз все согласны так и поступим. Человече Матвеем должен жить, пока. Наши цели, Кобаго и Хохо, последнее время главы семей позволяют себе слишком многое, пора их поменять. Хохо подловим и убьём при возвращению, попросим помощи у лисов. О Кобаго договоримся позднее. — Стукнув своей тростью по пню, закончил собрание Эрл.

Глава 17

Первые солнечные лучики, процарапываясь через деревянные ставни, осветили спальню. Вчера, не сумев как следует поговорить с незговорчивым Кобаго, впервые решил отдохнуть в доме. Выбрав единственную из двух не занятых комнат, находившихся на втором этаже, перенес в неё все свои немногочисленные пожитки, с трудом уговорив Муррку ночевать со мной. Моя морковка, постоянно приглядывавшая за больными детьми, боялась спать на втором этаже без веской на то причины. Спустя добрый час, мне удалось ту уболтать, а после, завернув нас обоих в шкуры, прижавшись к той как к печке, хорошенько выспаться.

Во время сна меня не тревожили насекомые, сквозняк не холодил кожу лица, не гонял волосы. Да и сам сон в шкурах оказался гораздо удобнее, чем сон на листве. Однако кровати, подушки, и цельной сшитой шкуры в виде одеяла всё равно не хватало.

Сегодня планов на день накопилось как всегда много. Для начала убедиться в целостности пик-пик и посевов. Затем ещё раз изучить окружающую поселение территорию (это требовалось для возведения частокола). Затем следовало подумать и поговорить с Кобаго об оружии. О том, которое даже трусливый кролик сможет использовать. Ну и в конце — благоустройство. Спать в доме хорошо. Но спать в доме, в кровати, с подушкой, одеялом, на мягком матрасе ещё лучше.

Растолкав заспанную, после моего подъёма эротично раскинувшуюся звёздочкой Муррку, повиснув над той, задумался… Может стоит немного задержаться? Провести «постельную зарядку», а работа… «работа не хуй, стояла и будет стоять!» Внезапно раздавшийся детский плач, и чья-то перешедшая на повышенные тона ссора, сбила весь настрой.

— Тупорылая овца!

— Осёл без яиц!

Орали друг на друга старшие дети Эрла.

— Мистер… — Когда я уже отказался от затеи, рукой схватила меня за колошу крольчиха. Этой ночью той было слишком жарко, все её повязки валялись в полуметре от шкур, на которых мы спали. Голая грудь глядела на меня возбуждённо торчащими сосками. — Может мы… — протянула она, пройдясь пальчиками по моему паху:

— Ты сношаешься как жаба! И член у тебя жабий!

— Я не виноват, что у тебя дыра как у лошади! И вообще рот закрой, а то из пизды сквозит!

Смешок вырвался из нас двоих. Коммуналка оживала. Зная как любит покричать во время секса Муррка, я решил воздержаться. День длинный, лес большой, найдётся ещё более подходящее место и возможность.

Бегло спустившись на первый этаж, замечаю как самые мелкие из семейства Эрла, уже убирают и доедают объедки, оставшиеся после вечерних посиделок взрослых. Несмотря на своё текущее положение и отношение к себе их родителей, ушастики, относившиеся к семье старосты, выглядели в разы выше, сильнее и плотнее, чем их уличные одногодки. Да и в глазах их я не видел того же блеска и энтузиазма, который наблюдал у голодных, готовых на любую авантюру сорванцов. Поприветствовав молодняк жестом руки, вышел на улицу. Тут-то уже во всю кипела жизнь.

Корзинки моего производства наблюдались у каждого второго шалаша. Каждый третий житель, имевший хоть какую-то одежду, в качестве пояса или подвязки использовал мою веревку.

— Доброе утро, шаман, — приветствовала меня, какая-то едва знакомая женщина кролли с грудничком на руках.

— Доброе, — пытаясь вспомнить где ту видел, отозвался я, пройдя чуть дальше по плотно утоптанной, ставшей словно асфальт дорожке.