Мистер Фермер. Война бессмертных!

Сквозь пепельные отросшие до плеч волосы прямо с макушки, посреди чёлки виднелась последняя, чёрная прядь. Я никогда не видел этих глаз, что предстали в отражении. На белках, ободом ярко-белым, вместо зрачка виднелся круг, источающий тусклый свет. Болезненное бледное лицо, немного припустившаяся от удивления челюсть и, конечно же, мой тонкий, острый нос. Наверное только нос остался таким, каким я его помнил…

— Вы как никогда прекрасны и величественны, мой Император. — Повиснув на мне, кладёт голову на наплечник Аорра.

— Благодарю за добрые слова. — Вернув зеркало Заре, заставив всех, включая боготворившую меня прислугу восторженно вздохнуть, я величественно одергиваю плащ. Пафосные, хорошо отработанные в прошлом движения плаща давались мне лучше всего. Потому и в этот раз, выходя на трибуну, я смог собрать на себе все взгляды, все мысли; никто в присутствии меня не мог думать о чём-то или ком-то постороннем. Вернувшись с победой, заполучив звание единоличного бога этого мира, я так же обрёл ещё несколько чрезвычайно полезных способностей, одной из которых являлось способность читать мысли выбранных мной существ.

Поднимаясь по лестнице на балкон трибуны, чувствую себя уверено и спокойно. Моё положение, сила, получены благодаря стараниям и жертвам других, всё это заимствовано. Всё это, включая возможность завоёвывать или защищать, не является исключительно моим желанием, либо правом. Потому и действовать я буду, отталкиваясь не только от своих желаний, но и от желаний, нужд народа, моей личной свиты, сделавшей меня таким.

Поднявшись на вершину трибуны, взглядом окинув величайшую площадь империи, я вижу стройные, замершие по стойке смирно пехотные и конные полки. Одни в медалях и наградах, в доспехах, покрытых десятками незаживающих шрамов, с лицами полными гордости, решимости и смелости. Другие же, ещё без наград, без присущей ветеранам статности, но с решимостью и готовностью показать себя. Более ста тысяч новых рекрутов со стреляющими алебардами, двухзарядными обрезами, в пластинчатых, упрощённых, но от того не менее прочных доспехах, ждали команды выдвигаться на север или запад. Они были готовы, и ещё, по меньшей мере столько же, только-только проходили подготовку, мобилизовались внутри всей страны. Всё планомерно двигалось к единению, покорению материка, а после… кто знает.

Восславляя героев, отдавших свои жизни за страну, проклиная её врагов, обещая светлое будущее для народа, ради которого пойду на всё, я целый час распинался, срывая голос, доносил до народа планы, что можно и нужно было огласить. Мало кто меня понимал. Большинство просто разинув рот внимали, пуская слёзы, молясь, восславляя меня бесконечной, гудящей по площади молитвой. Но я продолжал говорить, делиться планами с теми, кто был достаточно сообразителен для того, чтобы оспорить идеи, либо же предложить нечто более подходящее. С трибуны я обращался ко всей стране в надежде найти новые таланты, новых учёных, торговцев, ремесленников, магов. Всех, кто считал, что отличается от других, кто думал, что может быть полезен, но в текущих реалиях не мог проявить себя, я приглашал в своё войско, предлагая стать шестеренкой одного большого механизма.

Завершая речь, подводя итоги всей проделанной работы, произношу следующее:

— Империя — это цивилизация! Империя — это порядок! Империя — это сила! И здесь… Мы!

МЫ! ЕСТЬ! ИМПЕРИЯ!

Площадь взрывается громкими овациями, люди в восторге, они кричат. И под крики их, под возгласы я покидаю трибуну, спускаюсь обратно к своим, где всего за час успело что-то случиться.

— Астаопа, в чём дело?

— Горлеонская аристократия отвергла ультиматум. — Отвечает богиня. — Они отказались вновь служить мне, назвав предательницей. Более того, по донесениям оставшихся мне верных ангелов, Горлеон знает, что его ждёт, и активно ищет поддержки у соседей. Они разослали послов в страны Песков, Гор и даже отправили просьбу о помощи Коалиции Северных еретиков, с которой Гос… богиня Эсфея раньше враждовала. И поскольку, нам до сих пор неизвестно откуда Древняя привела последователей, могу предположить, Горлеон найдёт себе союзников…

Богиня явно была не в настроении. Говорила обо всём с неохотой, вынуждено, словно боясь, что за утайку таких фактов я могу её наказать. Оно и ясно, кто в здравом уме укажет пальцем на кормящую(в нашем случае верующую) руку, дающую тебе силу.

— Значит Война… Опять. — Произношу я, глядя на то, как лицо Астаопы, её глядящие в пол глаза, наливаются сожалением. — Не переживай, твоих последователей я не трону. Вместе отправимся на север, покончим с этим раз и навсегда. А как вернём контроль, станешь там моим наместником, если захочешь. Всё, от внутренней политики и до веры, окажется в твоих руках.

— Но как ты собираешься отличить моих от… от других горлеонцев⁈ — Чуть повысив голос, спрашивает Астаопа. — Их ведь там тысячи, нет, десятки тысяч: и аристократов, и крестьян, верных мне. Так как же, Матвей, как?