Мистер Фермер. Война бессмертных!

За последние двенадцать лет мои женщины успели привнести в этот мир тридцать прекрасных, исполнительных, но не очень послушных ребятишек. Гордость Аорры, это сероглазый, старший сынок Владимир Острый Шест. Он стал моим первенцем, позволившим «старушке» Аорре вновь почувствовать себя молодой. Также от Аорры, ещё спустя пару лет, явив чудо для народа Дроу, рожавших не чаще раза в пятьдесят-шестьдесят лет, внезапно для всех родился ещё один ребенок. Девочка, с пепельными волосами как у меня, и яркими фиолетовыми глазами как у мамы. Ровесница Муррчика Быстрые лапки — сына Джульетты, она, как и положено всем дроу, развивалась куда медленнее, ревносно, по всюду ходила за Муррчиком, пытаясь хоть в чём-то того превзойти. За ними, стараясь не отставать, всюду вились хвостиком близняшки лисички, Пом-пон и Пом-мом, названные так не по моей воли, а по прихоти их матери Люси. Следом, исповедуя строгость, законность, прислуживая старшим детям рода, оттачивая свою услужливость, за всем следили мои дочери гарпии. За крыльями которых потягиваясь руками в попытке ухватиться, ползали волчата, крольчата и котятки, родившиеся от моих наложниц. Целый детский сад был построен внутри Запретного сада, неподалёку от самого защищённого и шумного дома во всей империи, моего старого, слегка покосившегося, но по-прежнему милого и прекрасного особняка. Воспоминания о нём, о семье, о детях, от необходимого путешествия к путешествию терзали моё сердце. В кругу шумной, большой семьи, с остроухими детками на коленях и их заботливыми, слегка ревнующими друг к другу матерями за спиной, я проживал год за годом.

Силы наши неуклонно росли. Пережив холод при помощи угольных запасов эльфов и древесных запасов северян, вскоре мы, благодаря Ветерку, обуздали и неспокойное море.

Мы без труда смогли сломить сопротивление коалиции, рассорив и заставив передраться между собой разрозненную знать. Захват торговых соседей, а после взятие в морскую блокаду стран Песка и Гор, позволили нам лишить два сильных народа стратегических ресурсов. В горах не много еды, точно также, как и в песчаных степях, потому, вскоре оголодавшая толпа сама разорвала не желавших сдаваться на милость Империи господ. Каждый день, каждую новую битву, моя свита, друзья, смотрели в небо, ожидали врага что так и не явился. Я становился всё сильнее, чудеса с погодой перестали быть чудесами, а враги… Их не осталось в досягаемом для телепортации поле действия.

Я трахался, пил, ел, после чего работал до потери пульса как ненормальный, улучшая инфраструктуру и быт простых граждан. От Солёной реки до Запретного сада, затем в Вавилон до Абу-Хайра и далёкого края материка, что стоял за ним, раскинулась величественная, использующаяся каждый день железная дорога. Из отдельных, вечно теплых оазисов пустыни, во все стороны континентальной империи, каждый день, каждую ночь, по качественным дорогам шли продукты, взамен которых людям приходили одежды, инструменты, строительные материалы, создаваемые в Вавилоне со всей возможной щепетильностью и допустимым качеством. Огромных трудов мне стоило создать место, мегаполис, что не обирал и не обворовывал всех вокруг себя, а поступал правильно. Капитализм уживался с социализмом, а диктатура с феодализмом. Ряд принятых по защите населения законов, заставили мелкую знать, под угрозой жесточайшей расправы, жить и трудиться во благо себя и всего народа. Когда все ебашат, отсидеться в сторонке на заднице ровно и при этом озолотиться не получится. Аристократия сохранила часть своего величия, по-прежнему имела привилегии, земли и права устанавливать на них свои, не перечащие правилам империи законы. Однако за обворовывание и приведения региона в упадок, теперь полагалось жестокое наказание. Инквизиция дворца, под моим чутким контролем, внимательно следила за состоянием поселений, численностью проживающих, количеством поступающих налогов и качеством жизни. Мы работали с аристократией по следующему принципу: сохранять и преувеличивать можно, уменьшать — нельзя. Это касалось всего: от населения до налогов и производственных мощностей.