Закончив с выпечкой и порадовав арендодателя едой, убираю в квартире и двигаю мебель. Убеждаю себя, что места и света в квартире стало больше, когда диван повернут к окну. К сожалению, с моей новой техникой фэн-шуй на месте, где ранее стоял диван, открывается участок грязи с кучей шерсти. Это, несомненно, метафора моей жизни, но я отказываюсь в нее вникать. Подметаю, выбрасываю мусор, а затем тренируюсь с Мышонком.
Только по возвращению домой в чистую квартиру, потная от хорошей тренировки, я позволяю себе полелеять идею позвонить Адаму. Если бы мы встречались, я бы не посмела. После вчерашнего нам обоим нужно время, чтобы остыть. Но мы не встречаемся, и он нужен мне позарез. Так сильно, что мне не приходится играть роль отстраненной, холодной женщины. Я играю роль самой себя: отчаянной, странной Мэделин. Это не такая уж и гламурная роль, но с ней я справлюсь на ура.
Жаль, правда, что он не отвечает.
Ни на первый мой звонок в два часа дня, ни на второй в двадцать минут восьмого, который я делаю нехотя.
Оба раза я оставляю ему голосовые сообщения, понимая, как напряженно и странно звучал мой мелодичный голос.
Затем — потому что, как говорила моя мама, с тех пор как мне исполнилось пять, я наслаждаюсь «закреплением» эффекта — я провожу каждую минуту последующих пяти часов, обдумывая свое первое сообщение и решая, что оно было слишком расплывчатым. Я могла говорить о чем угодно, а моя шутка только отвлекла. Так что во втором сообщении я разъясняю.
Больше не остается сомнений, почему я позвонила или каковы мои намерения, и он все равно не удосуживается перезвонить мне ни в понедельник, ни во вторник, ни в среду. Я даже попросила Дейзи позвонить мне, дабы проверить, вдруг мой офисный телефон сломался, но это лишь подтвердило, что никаких проблем с моей стороны нет.
— Ты ожидаешь звонка от клиента, или что? — спрашивает она, потому что на ее конце трубки шумно и, кажется, у нее не много пациентов, раз есть время болтать. Грустно.
— Пустяки. Спасибо за помощь.
Она продолжает болтать, прежде чем я кладу трубку, даже когда говорю ей, что опаздываю на собрание.
— Эй, завтра вечером… не хочешь выбраться? Будешь ты, я, Лукас…
— О, прости, я занята.
Нет смысла позволять ей заканчивать. Мне что, хочется быть третьим лишним на ее с Лукасом свидании?
— И чем? — спрашивает она, не веря мне окончательно.
Очень плохо для нее, я не лгу. Впервые.
— Я подписалась на одну штуку в «Одиночках Гамильтона». Завтра боулинг.
— Романтика.
— Ага, ну, я всегда думала, что встречу своего мужа, обутая в клоунские туфли, поэтому выглядит, словно я наконец-то заполучу свой шанс.
Какой бы ни был ответ Дейзи, я его не слышу, потому что Лори наклоняется в мою кабинку по пути из кухни с чашкой свежего кофе в руке.
— Привет, Мэделин. Хотела всего лишь напомнить тебе, что собрание через десять минут.
Ее постоянная болтовня могла бы заставить босса из «Офисного пространства» пересмотреть свою зарплату
— Это Лори?! — спрашивает Дейзи в трубке. — Что на ней сегодня надето? Опиши мне ее наряд в самых скрупулезных деталях.
Ладошкой прикрываю трубку, чтобы Лори не услышала ее. Тем временем, улыбаюсь с каждой унцией своей конгениальности, на которую способна. Мед так и капает из уголков моего рта.
— Да, не могу его дождаться. Как раз собираюсь выходить.
Она не уступает.
— Хммм, ладно, просто ты уже на столько собраний опоздала в этом квартале, и я слышала, что у тебя кратковременная проверка, — она словно мурлычет, даже оглядывается через плечо, дабы удостовериться, что я ее услышала. — Или это испытательный срок? В любом случае, лучше тебе не опаздывать.
От ее громких заявлений мне хочется взять ножницы, но я убрала их в верхний ящик моего стола несколько месяцев назад. Вместо этого я заставляю себя встать, кладу трубку, заканчивая разговор с Дейзи, и следую за Лори в конференц-зал с ручкой и бумагой в руке. Мы вдвоем пришли первыми.