Она занимает свое обычное место рядом с креслом Хелен, а я выбираю место с противоположного конца стола. У нее сильные духи. «Шанель №5», как она однажды, хвастаясь, сказала мне.
— Думаю, что сегодня завершу две сделки, — произносит она в практически пустом зале. Тайное злорадство — ее способ поддержания беседы.
— Ого. Поздравляю, — отвечаю я в попытке выжать еще несколько унций фальшивой радости. Понимаю, что мои запасы иссякают, и мне нужно подпитаться, если я собираюсь выдерживать Лори наедине следующие несколько месяцев.
— Ага. Один из домов в центре, в историческом районе. Это должно принести мне
Я мычу, словно заинтересована, но на самом деле пишу Дейзи сообщение «С.О.С.» под столом.
— Ну, а у тебя что? Есть новые клиенты? Хелен упоминала что-то о твоей работе с Адамом Фоксом на прошлой неделе, но я не поверила. Когда я подходила к нему, он даже не был заинтересован в покупке дома.
Мне стоит сказать ей правду. Стоит объяснить, что, скорее всего, я не продам ему ничего — ни дом, ни кондо, ни даже ботинок. Мне лучше подтвердить то, что он не ищет дом, но тогда мне придется выдержать ее сочувствующий взгляд, а я просто не могу этого сделать. Не после моих адских выходных. Не после того, как мистер Холл поймал меня сегодня и потребовал плату за прошедший месяц, прежде чем зарегистрировался на ЛигалЗум и понял, как распечатать уведомление о выселении
— Да, ну, — пожимаю плечами я, не встречаясь с ее глазами. — Это произошло очень естественно.
— Он уже что-то подписал? Контракт о работе с тобой?
Она выуживает информацию, пытаясь поймать меня на лжи и заставить признать правду.
— Я отправила ему его сегодня.
Она кивает, словно впечатленная.
— Правильно, ну… посмотрим, подпишет ли он его
А затем, потому что ничего продуктивного к разговору я добавить не могу, я смотрю на телефон и занимаю себя тем, что добавляю пару ножниц в корзину на Амазоне.
Бывало так, что я была на несколько мероприятиях «Одиночек Гамильтона» в день. Администрация проводит их в буфетах, барах и парках, но впервые я увидела, что они сняли дорожку для боулинга. Это солидное пространство, и координаторы отгородили половину дорожек специально для события. Здесь есть надувные шарики и яркий фиолетовый баннер, свисающий на стене и говорящий: «Пусть шар катится к любви!»
Я наполовину готова спасовать и сорваться отсюда, но мои принципы не позволяют этого. Я заплатила за членство только пять баксов, но все же. За пять баксов я отказываюсь, по крайней мере, не съесть свою порцию жирных начос с пивом.
Записав мое имя, мне выдают пару туфель для боулинга восьмого размера (которые, конечно же, выглядят как тринадцатый) и булавку с кеглей, которая должна выделить нас среди толпы игравших в боулинг в обычный вечер среды. На булавке распечатанная шестисантиметровая кегля ярко-розового цвета, на которой большими жирными буквами написано «
— Хорошо, приколите булавки к одежде, и направляйтесь к шестой дорожке, к своей команде.
— О, нас уже распределили по командам?
Улыбка координатора немного меркнет.
— Мы подумали, что так будет легче.
Легче для них, конечно, но я застряла с Алленом, Митчем и Джудит — моим тренером по спортзалу из средней школы, который был болезненно старым еще тогда, сорокалетней вдовой и женщиной, которая, при всем уважении, выглядит на десять лет моложе моей мамы. Аллен притворяется, что не помнит, как учил меня кикболу, а Митч слишком занят своим четвертым пивом за вечер, чтобы поддержать разговор. Мы с Джудит решаем, что будем партнерами, и я очень стараюсь не выдать свое разочарование. Эти встречи действительно стоят моего времени, но я встретила лишь одного или двух парней за несколько лет. Если не сказать меньшего, я очень перспективно смотрю на свою будущую любовь. Я бросаюсь навстречу судьбе и даю любви шанс, но сегодня вечером эта команда — как плевок в лицо. Когда моя ситуация стала такой безнадежной? Как вышло, что мой бывший тренер превратился в доступного для меня холостяка?
— Ты в порядке, милая? — спрашивает Джудит, когда я не отвечаю на ее вопрос.
Пытаюсь стряхнуть с себя свои глупые мысли.
— А, ага. Порядок. Просто задумалась.
— О любви?