Мистер Грей младший (СИ)

— Слушаю, — бросил я.

— Тед, ты где? Сойер и папа уже приехали за нами.

— Я почти дома. Осталось три шага. Два. Один. Всё. Я дома.

— Идиот. Почему ты не предупредил папу, что дойдёшь пешком?

— Потому, что папа бы спросил: «Ну что, сильно ли ты протёр штаны за сегодняшний день? Ничего не натворил?» Я бы в ответ мудро промолчал, потому как врать не хорошо, а говорить, что меня вызывали к директору — самоубийство. Тогда, отец бы сам позвонил миссис Сандерс и — та-дам — всё узнал. Так что, я решил лишний раз на глаза не попадаться.

— Это правильно. Папа сейчас не в настроении. Звонил его друг, бывший начальник охраны.

— Тейлор. В чём дело?

— У Гейл, у его жены проблемы с сердцем, он везёт её на лечение во Францию. Папа звонил тёте Мие и договаривался о проживании для него. Но есть ещё одна новость. Более хорошая. Поскольку дочь Тейлора, Софи, очень переживает, он не хочет оставлять её одну, так что, она приедет из Мюнхена к нам — завтра.

— Круто. Спасибо за последнюю новость.

— Не за что. А почему тебя… — я знал, что она хотела спросить — и не дал ей закончить этого вопроса.

Нажал «отбой». Хрен её знает, а если бы папа услышал? Будто специально. Но что касается новости о Софи, то это — прекрасно. Мы так давно не виделись. Она старше меня на семь лет, но всегда относилась ко мне тепло, иногда поучала меня. Я помню её хорошо. Она — одно из самых ярких воспоминаний детства. Белокурая, с милой улыбкой и карими глазами. Последний раз, мы общались 12 лет назад. Мне было шесть. Мой день рождения. Она подарила мне мягкого медвежонка, а потом сказала, что вместе с папой и Гейл уезжает в Мюнхен. Навсегда. Я трудно принял это. Когда я спросил почему, то она ответила, что её папа будет работать в Мюнхенском министерстве обороны, и все дела. Для меня, маленького мальчика — это было первое расставание с другом. Мама рассказывала, что я даже плакал ночами. И вот, через несколько часов — мы увидимся. Странная штука — жизнь.

Я думал об этом, сидя в своей комнате. Потом, принял душ и приготовил сумку к походу в спортзал. Решив немного обезопасить себя, я хотел сказать маме о том, что меня вызывали к директору и она не напоминала папе обо мне. Анастейша суетилась на кухне, запахи стояли волшебные. Когда мама дома — нет еды из ресторана и рук нашей очень неплохой домработницы — Брэйли.

— Привет, мам, — сказал я.

— О, Тедди, привет! Я не слышала, как ты вошёл. И уже переоделся. И с рюкзаком. Опять, к Бастилю?

— Да. Спорт есть система. Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Было бы превосходно, если бы сейчас я не стояла у плиты, а была на работе. Но здесь надо сказать «спасибо» твоему папе. Кстати. Почему ты не поехал с Фиби и папой?

— В этом и фокус. Мам, меня вызывали к директору, — тихо сказал я. Ана закатила глаза, и положила ладонь на лоб, качая головой.

— Тед… Ты не можешь без приключений, верно? — она вздохнула, — Что ты натворил?

— Мистер Кальтц был не в настроении.

— Кальтц это… учитель экономики?

Воу. Мама, я в шоке.

— Да. Откуда ты знаешь?

— Я вообще-то слежу за своими детьми. И да, признаю ошибку — я давно не звонила этому учителю. Что ты сделал?

— Мам. У него настроение плохое было…

— Значит, ты его испортил, раз он повёл тебя к директору. Что ты сделал?

— Ну, ма-ам, — протянул я, дуя губы.

— Теодор!

— Ладно, ладно — я сдаюсь. Я не посещал его занятия около трёх недель, а сегодня -болтал на его уроке с…

— С Мэйсоном?

— Эм, нет.

— А с кем? — спросила мама с интересом.

Я сразу вспомнил Айрин. Наш разговор. Её глаза. Херь. Я не хочу говорить о ней кому-нибудь. Пока не хочу.

— С Тарой, — сказал я имя полненькой афро-американки. Мама нахмурила брови. Она и её знает?

— Тара. Тара, дочка Уилла Бэнса. Тара Бэнс, да? — чёрт, и вправду, знает.

— Да. А ты знаешь её отца?

— Её отец совладелец Спейс Ниддла, друг Кристиана. Когда мы обедали там, он познакомил нас, — начала медленно рассказывать Ана, а потом, поняв, что уходит от темы, стрельнула в меня глазами, — И о чём вы болтали?

— О всякой ерунде, — я вяло махнул рукой.

— Ясно. Не хочешь — не говори. И не волнуйся, я сама обсужу этот вопрос с мистером Кальтцом, без участия отца, — сказала мама и принялась мешать суп.

Чёрт, что она ещё хочет обсудить? А если Кальтц скажет, что я говорил с Айрин? Чёрт, чёрт, чёрт! Я наврал. Наврал маме. Нужно придумать что-нибудь. Срочно. Но эта функция — думать — была мне сейчас недоступна: в кухню-столовую зашли папа с Фиби. А я здесь. Херня!

— Привет, любимая, — сказал папа, поцеловав маму в щёку.

— Привет, Кристиан, — отозвалась она.

— Привет, мам! Я переодеваться, приду поем и — на театральный! — чирикнула Фиби и, взяв из вазы яблоко, ушла к себе.

Театральный? Она ходит в школьный театральный? С Айрин? Чёрт. А не много ли я о ней думаю?

— Тед, почему ты не дождался машины? — спросил папа строго.

— Хотел подышать свежим воздухом. Мам, я, пожалуй, есть не буду, сразу пойду к Бастилю.

— Но, Тед, я ведь готовила… — начала мама с разочарованием.

— Нет, Тед. Ты спокойно поешь с нами, а потом — мы поедем в спорткомплекс вдвоём.