Мистер Грей младший (СИ)

Но я ничего так и не решил. Мучился, мучился, но не посчитал ни один из двух вариантов воистину верным. Позже, я написал Айрин, когда электронные часы светили мне цифрами «0:57»

«Детка, спокойной ночи. Надеюсь, мы переживём эту неделю»

Ответ не заставил себя долго ждать:

«Обязательно, милый. Обязательно. Даже не думай о худшем»

«Целую тебя, Шоколадка. Иди-ка ты спать»

«Будет сделано, босс. Спокойной ночи»

«Сладких снов, моя сладенькая»

«Если ты не остановишься, то мои сны будут не сладкими, а эротическими»

«Пусть, только если с моим участием и с твоими голыми мягенькими и сладкими подружками»

«Маленький извращенец, спи»

«Это ты, слушай своего босса»

На этом мы и закончили. Впервые за всё время, я понял важность и значение СМС-ок. Их интимность. Нашу с Айрин даже в текстовом виде связь.

С понедельника начались реально суровые и безжалостные серые будни. Во-первых, я слегка проспал, что делал крайне редко и лишился всякой возможности отправится за Айрин к её дому. Это не пунктуальное и сонное состояние опоздуна меня бесило.

Увидев за завтраком маму, я понял, как за ней соскучился, и впервые подумал о том, что когда мы воскресным вечером расходились «спать» по комнатам, родителей ещё дома не было. Но и мама, и отец, были в приятном расположении духа, и это позволяло подмечать, что их «деловая» встреча прошла успешно. Ну никак не мог «деловой обед» затянуться так надолго. От положенного обеденного времени до самой ночи. Впрочем, это не выглядело какой-то проблемой, хотя бы в сопоставлении с теми трудностями, что меня окружали. Дома было напряжённо, но с мамой, в её объятиях, с её глазами — мои разногласия с отцом трансформировались в пустяки.

В школе — наша с Айрин жизнь является самой популярной темой для разговоров, сплетен и полемики. Я ничего не пытался, не хотел, и не позволял ни себе, ни Айрин скрывать. Я приехал на своём Ауди к школе раньше, чем автобус, что меня действительно обрадовало, и подал Айрин руку, когда она из него выбиралась. Я обнимал её, целовал на глазах у всех, искренне извиняясь, что не смог за ней приехать. Всем я хотел показать, что она - моя. Моя, чёрт, моя, и ещё раз моя.

Разлучавшие нас уроки до экономики — были вечностью, а занятия после, на физической культуре — просто сводили меня с ума. Айрин была в обтягивающих чёрных легинсах, которые подчёркивали идеальные изгибы её ног, а грудь поддерживал, показывая её великолепную красоту — белый топ шикарной формы. К тому же, он открывал её плоский натренированный живот, с мягкой, как лепесток кожей… И это могли видеть все. Физрук, который глаз с неё не спускал. Гондон Фраймен. Сука Роджер. Жирный Патрик. Ублюдок Лори, трахающий всё, что движется. А Айрин не прекращала соблазнять меня, виляя своей чёртовой сладкой попкой у этих недотраханных олухов на глазах. Я хотел повалить Айрин на пол, при всех, при каждом из этих гадов и жёстко оттрахать — с криками и стонами, чтобы эти придурки поняли, что она - моя, что ей нужен только я и никто другой, чёрт, никто. Никто, кроме меня и моего члена, моего взгляда, моих поцелуев и прикосновений. Я еле сдерживался, Боже. Еле сдерживался. Я использовал каждую возможность, что бы дотрагиваться до неё, целовать, как бы украдкой, заявляя на неё свои права, и все упражнения, что мы должны делать в паре — делал с ней я.

В гардеробной, Мэйс сказал, что парни между собой судачат о том, что я на ней помешался. Вот и отлично. Я и правда, до безумия к ней привязан. Пусть знают. Наеду — не спущу.

После, я отвёз Айрин домой, с титаническими усилиями простился… Мне нужно было к профессору экономики, а потом к профессору тригонометрии, и, в конце концов, с Мэйсоном в спортзал. Тот понедельник меня вытрахал до мозолей. И зря говорят, что первый день средь остальных «трудных дней» самый сложный. Все были херовыми, так как касались расставания с Айрин. И обделённости. Я был обделён в Айрин. Днём не было достаточных возможностей встреч, которые я рисовал в голове — и нас чрезвычайно спасали ночные СМС-переписки. Да и не только ночные. Почти каждые десять минут с занятий, тренировок, или свободных минут без неё, возможности которых открывались мне редко, я отсылал ей СМС. Это было своего рода связующей нитью, которую я до паники боялся утратить. Дополнительные встречи, о которых говорила мне Софи пока никак не могли вступить в силу — мой байк для клуба Бинза был ещё в техобслуживании, наша преподавательница в театральном — Сьюзан Шейльтер болела, а Клод Бастиль улетел в Прагу по каким-то неотложным делам. Всё точно повернулось ко мне задницей, показывая неприличную комбинацию из пальцев между ног.

Но наши поцелуи во время встречи, наши объятия, наши взгляды в это время — были более страстными, более голодными и более жаркими, и я понял, что должен ценить каждое мгновение, каждую миллисекунду, проведённую с ней… А в четверг, мы вообще заставили любоваться нами ребятню из школьных окон. И не только ребятню.