Мистер Грей младший (СИ)

Мой братец Ян, как-то, сразу отошёл на второй план. Однако, он был счастлив, держа под руку чистую англичанку Элис, свою жену, которая чему-то тихо улыбалась, исподтишка, нежно поглаживая свой, пока ещё не совсем заметный животик. Ян постоянно старался быть рядом с ней. Может быть, потому, что сейчас чувствовал себя немного лишним на этом празднике жизни… Но он не обижался. И нечего было обижаться — ведь столько праздников прошло без меня, где именно Ян — был главным, был в центре внимание. Наверное, как и каждому человеку, ему тогда хотелось, чтобы его хоть ненадолго оставили в покое. Вот так, наедине со своей женой и будущим ребёнком. Так, как сейчас… Сейчас, он сидел в уединённой беседке, с холодным бокалом игристого, рядом сидела жена, перебирая аккуратными пальцами, а затем, долго пережёвывая белый виноград… Ян был счастлив. Это было видно издалека и невооружённым глазом.

На веранде, расположенной в глубине сада, был накрыт сладкий стол, заставленный тортами, пирожными и подносами с фруктами и ягодами. Сладкий стол-фуршет… Главный обед ожидал гостей в парадной зале нашего особняка.

У всех на лицах были радостные и умиротворённые улыбки. Это, действительно, праздник жизни. Мне хотелось, чтобы этот вечер был бесконечен…

Все ожидали главных гостей — Фиби с родителями. А их всё не было. Я вышел к гостям. Конечно, я мгновенно привлёк к себе внимание. Я бы произвёл такой фурор и без этого костюма, но этот эффект — был будоражащим.

До того, как я узнал цвет платья Фиби, я хотел надеть костюм цвета морской волны, они сейчас очень популярны в Сиднее, но… Внутренний голос настоял на костюме цвета пармской фиалки. У меня никогда не было такого яркого костюма. Это был удивительный оттенок… Таковыми являлись и рубашка, и галстук — цветовая гамма была одна, но у каждого атрибута — разный тон. Я чувствовал себя этаким, новым блестящим долларом, который хотелось потрогать, понюхать и, в конце концов, просто-напросто забрать себе. Не могу утаить, что я был горд за самого себя и мне льстило внимание, оказанное слабым полом.

Вскоре, около особняка, остановился большой чёрный лимузин. Стефан Криг.

— Кто это? — раздавались повсюду вопросы гостей.

Немного замявшись, я выпрямил плечи и произнёс:

— Это человек, который на долгие годы заменил мне отца…. Да что там?.. Прости меня, папа. Дамы и господа, это мой второй отец.

Джон Флинн понимающе улыбнулся и кивнул. Я был благодарен ему за это.

Вскоре, я легко сбежал со ступенек, чтобы встретить его. Он вышел из машины, как всегда, голливудски улыбаясь, одетый элегантно, и — даже больше, чем безукоризненно. Похоже, он один был здесь в тёмно-сером костюме. Было видно, что он несколько смущался.

— Пойдём, папа. Там тебя встретят, как родного, — пожал его плечо я.

— Я знаю, сынок, знаю, — с улыбкой произнёс он. Я уже было сделал шаг, ведя его за собой, как он сказал:

— Адам, подожди. Одну секунду.

Я остановился, внимая ему.

— Я хотел спросить тебя… Ты, ведь, действительно, сейчас счастлив, да?

— Не то слово, папа…

— И любишь Фиби?

— Да, — я крепче сжал пальцами его плечо.

— Как я рад, Господи, — проговорил он, — Как я рад… Я хочу, чтобы ты был счастлив за себя, и за того моего сына…

Он так и сказал. «За того». Как бы подчёркивая, что мы разделимы. Что я тоже его сын. Другой сын.

Я подвёл его к родителям. Его, сразу же, окружили вниманием…

— Адам, не волнуйся, — обратилась ко мне мама, — Джон звонил домой Греям. Ким сказала, что они уже пять минут, как выехали. Подождём их там… Мистер Криг, пойдёмте.

— О, милая юбилярша, просто Стефан. Да, Адам, не нервничай. Все увидят твою невесту уже в зале. Так, как это и полагается…

— А может, лучше подождём? — смотря на них взглядом полной просьбы, произнёс я.

Мама ободряюще улыбнулась и кивнула.

— Господа, прошу всех подойти к большой веранде. Сейчас, мы встретим будущую невесту моего дорогого сына, и, пройдём к столу, — все гости повиновались моей красавице-матери.

Вскоре, послышался визг тормозов. Ауди остановилась у подъездной дорожки.

— Это Фиби! — воскликнул я.

Воздух, моё сердце, всё вокруг наполнилось волнением, я видел это чувство во всём, я выдавал это ощущение каждым своим жестом. Господи, как же долго я ждал этого момента. Это нельзя передать словами…

Солнце погружалось за горизонт. Я видел, как в изумрудном костюме вышел подтянутый, гордый Кристиан. Он подал руку прекрасной Ане, одетой в восхитительное платье, в цвете между серым и холодным голубым… Оно так шло к её глазам, в эффекте smoky-eyes.

«Как она красива», — заговорили вокруг, — «Да, Анастейшу не берёт время… Она прелесть, это скажет каждый…»

Когда водитель открыл другую дверцу, в проёме авто мелькнуло что-то лёгкое, неуловимое и лиловое… Как волна, во время заката. Что-то приятное и свежее, роскошное и невинное, эпатажное и юное… Это она!.. Это она!