Мистер Грей младший (СИ)

— А это, действительно, странно. Два дня назад было седьмое июня. А значит, Гриндэлльт уже двадцать три. Следовательно, у контракта истёк срок годности. Хм-м. Если, конечно, они втайне не женаты и ничего не изменили, то он не такой уж и болван. Надо навести справки, — задумчиво произнесла Элена.

Нет! Нет. И ещё раз — нет. Все эти годы я жадно глушило дикое любопытство внутри. И делала я это не для того, чтобы в один «прекрасный» день всё с треском провалилось.

— Не надо, Элена, пожалуйста, — попросила я, — Просто… просто придумай мне какое-нибудь занятие, чтобы отвлечься от этого всего.

— Друг, которого ты, якобы потеряла, обладает колбасой с яйцами?

— Элена!

— Да. Замечательно, — не обращая на меня внимание, продолжала Линкольн, — Чтобы вернуть друга, тебе понадобится: декольте, улыбка и щепотка хитрости. Женский первый шаг — всегда стоит дорого. Это шаг королевы, которая ожидает поклонения за свою снисходительность. Чем женнщина важнее для мужчины, тем этот шаг больше ценится. Если хочешь вернуть дружбу, то… Прояви себя, дорогая, ты это можешь. Тебе достались лицо, фигура и серое вещество — ты одна на миллион. Всегда знай себе цену и её будут видеть другие. Корона должна быть в голове, не обязательно «на».

Я улыбалась нотациям миссис Линкольн. И всё же, она легенда. Она всё приводит к совершенству.

— А завтра, мы займёмся выбором платья на выпускной. Ты должна выглядеть так сексуально, как только возможно. Чтобы все прочие девушки на твоём фоне становились незаметны. Встретимся к полудню, в центральном молле, у бутика Dior Homme. Договорились?

— Договорились, — улыбнулась я и сделала небольшую паузу, — Ты не спросишь о моём финальном танце?

— А зачем мне спрашивать? Вчера, твой декан уже прислал мне твои результаты, прикрепив их к букету роз.

Я засмеялась, вспомнив мистера Грэнди.

— Он безума от тебя, — весело сказала я.

— Очнись. Ему семьдесят.

— Самый сок.

— Ты издеваешься? Твоя мать заслуживает нечто более молодое.

— Элена!

— Серьёзно. Зачем мне собиратель анализов и ненавистник передового мира? Нет, я слишком молода для него… Кстати, он выполнил мою просьбу. Мне прислали запись твоего танца и он мне так понравился, что я не удержалась и отослала компромат на тебя в Голливуд. Они пожалеют, если такая фактура их не заинтересует. Небольшой опыт у тебя уже был, так что у тебя, безусловно, есть шансы.

Что?!..

— Элена, я…

— Не мямли. Ты не рада?

— Нет, просто это… Это привело меня в замешательство. Я не актриса.

— И это замечательно. Но если тебе предложат миллионный контракт, ты станешь ею. А пока, я бы предложила тебе поучавствовать в одной моей бизнес-партии. Видишь ли, я узнала, что в Вашингтоне плохо с детскими танцевальными школами. К тому же, мне звонила Хайден, она очень скучает по тебе и хочет узнать, будешь ли ты в Сиэтле… У меня там есть одно построение, оно вполне годится под школу-студию… Как ты смотришь на то, чтобы самой поработать с детьми и возглавлять школу?..

Странная радость расцветала в моей душе. Впервые, я услышала то, чем бы хотела заниматься в будущем. Ещё ничего не знавшая о себе, не готовая к переменам, я вдруг остро поняла, что это то, что мне нужно… Это было именно это дело. Не Голливуд.

— Эта затея мне по душе, — улыбаясь, сказала я.

— Значит, эта школа твоя.

Что?!

— Элена, я…

— Не спорь. Это скромный подарок на окончание университета. Пока ты ждёшь ответа от Голливуда, деньги и дело должны быть в твоих руках.

— Спасибо, Элена, — поблагодарила я.

— До завтра, дорогая, — попрощавшись со мной, она прервала связь.

Я сидела недвижимо, переваривая всю информацию. Единственное, о чём я сейчас думала, так это о Грее. Меня коснулась ниточка его жизни… Я не могу передать, какой трепет и какой пожар разгорелся в моей крови. Мои мысли, которые заполнял он, сейчас стали похожи на огромные корабли. От них нельзя избавиться. Их можно только утопить внутри себя.

Мэйсон

— Хэй, соня, просыпайся, — я снова падаю на кровать рядом со своей длинногой крошкой.

Джеки мычит что-то, потягиваясь. Я глажу её тёплую щёчку. Оголённое белое тело в голубых простынях так и манит… Я обнимаю её за талию и притягиваю к своей груди, вдыхая аромат её волос.

Никто кроме нас двоих не знал, что мы, переодически, встречаемся. Три-четыре раза в год, Жаклин приезжает в Чикаго и обязательно даёт мне знать об этом. Мы говорим. Курим. Любим друг друга до рассвета, а потом… Я бужу её… Мы говорим намёками. Она хочет не быть третей в числе моих подружек. Я не хочу быть второстепенным в её жизни. Карьера. Диеты. Съёмки. А я между всем этим, как специальное дополнение.

Когда она улетает, я остаюсь с тяжёлым сердцем и эрекцией по утрам. Нужно мыть квартиру с хлоркой и надевать противогаз, чтобы вывести сумасшедший запах её духов.

Я целую Джеки в волосы, запутываюсь в них носом и пальцами. Такие длинные, такие гладкие… Когда-нибудь, они совьют мне петлю.

— Джеки, — шепчу я, — Я хочу тебя. Опять.

— Я хочу спать… Прошлой ночью… один ненасытный химик заставил меня охрипнуть, лишиться сна и покоя… И сейчас не даёт выспаться.

— Ты нужна мне, Джеки.