Мистер и Миссис (ЛП)

будет жизнь, о которой я так мечтала.

Я знаю, что у Оскара много детей, все старше меня, и я часто их путаю, когда он

говорит о них. Но это то, что происходит, когда вы даёте всем своим детям имена,

начинающиеся с буквы С. Трудно запомнить.

Я потираю живот. Я хочу этого ребенка. Эта мысль заставляет меня волноваться,

возможно, потому что я помню все те моменты, когда Филипп говорил о желании увидеть

меня с нашим ребёнком, но я просто не хочу, чтобы люди задавали вопросы. Вопросы, на

которые я не хочу отвечать или вовсе думать о них. Мне нравилось избегать их. Возможно,

это не очень хорошо работало, но я пока справляюсь, и у меня ещё есть время. Пора взять

себя в руки.

- Ну, - подталкивает меня Оскар плечом, затем достает коробку из белой сумки,

открывает её, чтобы показать булочки с корицей, и предложить мне одну. Я беру одну из

коробки. Булочка ещё тёплая, и я откусываю большой кусок. Голод появляется и исчезает.

Иногда я чувствую, что могу съесть что угодно, а иногда мне приходиться насильно

запихивать в себя еду.

- Он отец, - признаюсь я.

- Мне очень нравится, как ты его изображаешь. Он не выглядит так хорошо даже по

телевизору.

Моё лицо дёргается, когда он изучает картинку. Ему всё известно.

- Ты знаешь, кто я такая? - Он просто кивает головой, как будто это неважно. – Как

долго тебе это известно?

- Как только я впервые увидел тебя.

- Вот как, - я откидываюсь на спинку скамейки. У меня нет слов. Мы не так уж и

известны, но время от времени Филипп делал новости для работы. Оскар не первый человек,

от которого я слышала, что Филипп выглядит устрашающе. Он большой парень. Его рост

больше шести футов, он широк в плечах. Никакой худощавости. Я часто сравнивала его с

танком, но это всегда заставляло меня чувствовать себя в безопасности. И опять же, мой

Филипп был всегда нежен. Его глаза никогда не покидали моих. Или покидали? Теперь я не

уверена в этом. Я знаю, он ищет меня. Мне даже пришлось позвонить в полицейский отдел

Нью-Йорка, чтобы он не подал заявление о пропавшем без вести человеке. Затем я заставила

своего адвоката отправить ему документы о разводе. Передать, что я соглашусь на всё, что

он захочет. Я не собираюсь бороться с ним.

После этого я ничего от него не слышала, и мой адвокат сказал, что он ещё не

ответил. Я не настаивала. Я просто хотела побыть в одиночестве как можно дольше. Я всё

ещё пыталась принять тот факт, что я беременна. Я до сих пор была в растерянности. Я сама

узнала об этом только месяц назад.

Время, казалось, сливалось воедино с бесконечными днями печали. Так было до тех

пор, пока я не отпустила всё и не основалась на новом месте.

- Он выглядит ужасно.

- Я не смотрю телевизор и не читаю газеты. - Чёрт, у меня нет даже телевизора в

крошечной студии, в которой я живу над маленькой типографией. Тем не менее, я не

понимаю, что слова Оскара заставляют меня чувствовать. Счастье от того, что он выглядит

ужасно или раскаяние, потому что я всё ещё люблю его, и мне ненавистна сама мысль

навредить ему, даже если он причинил мне боль.

- Я не могу с собой ничего поделать. Смотрю новости каждую ночь.

- Я собираюсь сказать ему, - отвечаю я, защищаясь. Я не хочу, чтобы он думал, что я

не дам общаться ему с ребёнком, потому что я этого и не посмею сделать. Мне просто нужно

взять себя в руки. Привести мысли в порядок. Я продолжаю думать, что время уменьшит

боль, но я начинаю понимать, что ничего не поможет.

Единственная вещь, которую я знаю - я не буду похожа на мою мать. Она сбежала.

Взяла и оставила меня. Возможно, это не была жизнь, которую я хотела, семья, о которой я

мечтала, но я должна приложить все усилия. Я должна взять себя в руки. Вернуться в город и

сделать то, что я должна сделать, чтобы мы оба были частью жизни ребёнка. У этого ребёнка

будут оба родителя. Я просто надеюсь, что Филипп будет больше заниматься жизнью этого

ребёнка, чем нашим браком.

Это убило бы меня, если бы ощущение новизны, которое дает появление ребенка,

исчезло, как произошло с моей матерью. В любом случае, это было бы лучше, чем вообще не

иметь отца. Мой отец, возможно, и не был совершенным, но он всё ещё оставался моим

папой, в отличие от моей матери. Это уже хоть что-то.

- Не думал, что ты решишься. Просто не спеши. У тебя всё получится. - С этими

словами он встаёт и бросает коробку в мусор.

Я в этом не так уж и уверенна. Время не помогает, я просто проживаю дни за

рисованием, а потом ложусь в постель и пялюсь в потолок. Отгоняя разные мысли. Я должна

вернуться. Чем скорее, тем лучше.

Убедиться, чтобы всё было готово к рождению ребенка. Работать над тем, чтобы мы с

Филиппом жили нормально.

Заканчивая доедать булочку, я облизываю свои пальцы, прежде чем начинаю

собирать свои предметы искусства. Я кладу всё в сумку, складываю мольберт и помещаю его

под руку. Я достаю телефон и набираю номер, который знаю наизусть. Я не уверенна, хочу

ли,

чтобы

она

ответила.