Мистер и Миссис Малфой (ЛП)

Начать стоило с того, что несмотря на отчасти игнорирование женой этого факта, Драко прекрасно видел, что все её друзья с самого начала были настроены против них обоих. Пытаясь привести Гермиону в чувство (то есть отказаться от Драко), они боролись так, как не боролся никто из них в битве с Тёмным Лордом (вставьте здесь ещё любое из множества устаревших и уничижительных имен для Драко). Гермиону это обижало глубоко, с кем-то она даже прекратила общение вовсе.

Но именно Джинни и Лаванда вели львиную часть воспитательных и вразумительных бесед с Гермионой. Единственной, кому этим заниматься ни разу не пришло в голову, была Луна, слишком великодушная, готовая видеть лучшее в людях, змеях и вообще во всём. Она, собственно говоря, и занималась подготовкой к этому торжеству.

Гермиона сжала руку Драко под столом. Видимо так выражалось сострадание или сочувствие в её понимании. Её глаза блуждали по столу, и маленькая ухмылка изогнула губы.

— Десять лет! — воскликнула Джинни с такой широкой и недовольной улыбкой, что позавидовал бы и маггловский Джокер.

— Десятая годовщина, надо же, — вставила Анджелина. — Это не может быть правдой, это же было только через два года после того, как мы…

— Десять лет они вместе, — поправила Лаванда. — А женаты только семь лет.

Дин поперхнулся.

— Твою мать, ты хочешь сказать, мы будем отмечать дату, в которую дорожки этих двух проклял Мерлин, и они пересеклись, а после стали трахаться, как кролики?

— Тьфу, пожалуйста, — промычал Уизли с отвратительной гримасой. — Я заказал блюдо за пятьдесят галеонов и хотел бы сегодня его попробовать, не блеванув.

Джинни вытянулась по струнке, а её улыбка стала более искренней.

— Мы действительно отмечаем их десятую годовщину счастья наших друзей! Я поздравляю!

— Да, они заслуживают наших поздравлений, — визгливо воскликнула Лаванда и подняла бокал.

Был назван торопливый тост, и стол выпил за будущее счастье очаровательной пары. Из хора дружных “ура” и звона бокалов раздался голос близнеца Уизли.

— Эй, Драко, Гермиона, как насчет…

Драко не собирался более участвовать в этой беседе, он погрузился в размышления, пока Гермиона ловко и привычно говорила благодарности. Ему чертовски не нравилось, что кучка посторонних считает своим долгом влезть в их личную жизнь, которая и без них разваливается. Тем более, Драко был убеждён, что лишь неудачники празднуют годовщины. Им что, мало одной свадьбы? Вдобавок ко всему, он обнаружил в себе некоторые суеверные задатки, ведь как иначе объяснить, что он действительно поверил в кризис гребанного седьмого года.

Еда, к счастью, наконец-то прибыла, и это жалкое подобие разговора прекратилось. Жена отпустила его руку, поднимая приборы.

За годы совместной жизни у Драко и Гермионы выработалась привычка обедать вне дома, отказываясь от семейных ужинов, и именно поэтому, когда Драко довольно самоуверенно продиктовал гарсону заказ, к огромнейшей радости их недодрузей, Гермиона пришла в ярость от выбранных им для неё блюд. Когда чёртов заказ наконец-то прибыл Гермиона рассеянно потянулась к его тарелке, продолжая разговор с миссис Поттер, таким образом ее левая рука, таскающая стейк “филе-миньон”, оказалась в поле его зрения.

Драко не мог оторвать глаз от тыльной стороны её руки. Под этим углом в мягком желтом свете ресторана он особенно хорошо увидел, что в одном месте кожа тщательно запудрена и выделяется на фоне загоревшей кожи.

Это был. Гребаный шрам. С тремя. Четкими капельными отметинами.

Точно такой же, как и на его груди.

Взглянув на него, пытаясь обработать информацию, непрошеные вопросы и выводы, циркулирующие и сжимающиеся в его мозгу, он не понял, когда его пальцы, держащие ее запястье, сжались в железной хватке. Гермиона раздраженно повернулась к нему, но когда она заметила, на что именно он смотрит, едва заметно напряглась. Она подёргала рукой, в попытке вывернуться из его хватки, но Драко не отпускал. Кусок холодного стейка “филе-миньон” вместе с вилкой с противным скрежетом приземлились на тарелку.

— Драко, какого…

— Дорогая, ты обожглась? — ласково спросил он.

Она была совершенно спокойна и собрана, когда не менее ласково ответила.

— Ах это… да, мы с мамой делали ириски, — видимо, у истории было продолжение, но стоило ей обернуться к нему, как конец весёлой истории застрял в горле, разбившись о резкий голос.

— Роули.

Это не вопрос.

— Извини?

Они смотрели друг другу в глаза, а остальной мир прекратил существование.

Перед Драко сидела спокойная, уверенная в себе женщина. Женщина, которая семь лет называлась его женой, и о которой он не знал ровным счётом ничего. Но в её глазах таился дикий блеск. Она готова обороняться. Адреналин застучал в жилах, бросая вызов.

— Да, любимая, давай потанцуем, — намеренно громко проговорил он, дёргая её на себя. Стол зашумел, Уизел, кажется, бормотал что-то об остывшей еде, остальные сочли своим долгом пошутить о том, что их медовый месяц никогда не окончится. Он вытащил её из-за стола и поволок на танцпол, маневрируя между столиками, когда заиграли тяжелую струнную музыку.