Мистер и Мистер Поттер (СИ)

Подруга продолжала читать вслух: «Ха-ха-ха! Вообразила сейчас ваши лица. Можете вспомнить, как надо дышать. Прошлой ночью ничего не произошло. Всего лишь одно хитроумное заклинание и вы уже думаете, что у вас был анальный секс».

Я облегчённо выдохнул, но было слишком поздно. Паркинсон уже успела разжечь в моей душе пожирающее изнутри пламя мести, которое не оставит меня в покое до тех пор, пока я не претворю свои грандиозные планы в жизнь. И я даже знал, с чего начать.

Я поймал взгляд Малфоя и тот подмигнул мне. Ха, так и знал. Теперь наши цели аналогичны. Паркинсон получит по заслугам. Уж я это гарантирую. К тому же, что-то мне подсказывает, что кое-кто хочет этого не меньше меня.

- Отошёл? – спросил я у блондина.

- Немного. – Буркнул он уже чуть спокойнее.

- Finite Incantatem, – я направил на него палочку и освободил от пут.

- Спасибо, – кивнул слизеринец, размяв затёкшие мышцы и стараясь занять удобную позу в кресле.

Портреты бывших директоров смотрели на нас с искренним недоумением, но в разговор не вмешивались. Правда, я заметил, что Снейп ехидно ухмылялся в кулак, и его так и подмывало вставить в нашу беседу свою едкую реплику, но он по-прежнему отмалчивался, предпочитая наблюдать, а не комментировать. Впрочем, остальные не особо обращали на них внимание, и я решил не зацикливаться.

Сейчас мне вообще не хотелось ни о чём думать. Хотелось напиться вдрызг и… Хотя нет, не стоит. В прошлый раз это кончилось плохо и вот результат: все считают меня геем. Так, значит нужно придумать ещё какой-нибудь способ оторваться, пока мои мозги не взорвались от негативных мыслей и планов мести этой гадкой сучке Паркинсон.

Словно сквозь туман я услышал, как Гермиона дочитывает письмо-признание:

«Да, кстати… Сейчас вы, наверное, дико хотите меня заавадить?».

О, да! Именно этого я и хотел сейчас больше всего.

«Простите, но я уже смылась, и искать меня бесполезно. Вы не найдёте меня в Хогвартсе, Поттер, да и в Паркинсон-холле я не появлюсь, Малфой. Пока вы читаете это письмо, я, возможно, пью кофе в вагоне-ресторане какого-нибудь поезда, направляющегося в Европу, а, может, сдаю багаж и прохожу регистрацию в аэропорту, или передаю чемодан в руки консьержа отеля, в котором остановлюсь на некоторое время. Вам меня уже не поймать.

Но в любом случае, удачи вам с разгребанием дерьма, в котором вы оказались.

С любовью, Персефона Паркинсон!

P. S. Поттер, спасибо тебе огромное за твой плащ-невидимку. Он значительно облегчил мне задачу по усложнению твоей жизни. И всё благодаря твоей болтливости во сне. Плащ у меня. И хоть мысль оставить у себя такую прелестную вещицу, искушала меня неоднократно, не беспокойся, я обязательно пошлю его тебе сегодня же. И ещё… Твоей женой я не согласилась бы стать даже под страхом смерти от клыков василиска».

- Мой плащ, – взревел я дико. – Да как она посмела?!

- Женой? – хором воскликнули Рон с Гермионой, но я пропустил их реплику мимо ушей, слишком одержимый своей яростью.

- Ха! Да тебя она вдвойне уела! – весело заржал Малфой.

- Отвали! – отмахнулся я от его шпильки, расстроено понурив голову. – И без тебя тошно.

- Мистеру и мистеру Поттеру, – в завершении озвучил Рон надпись на конверте, выведенную красивым почерком. Потом задумался и выдал просто гениальную вещь. – Стойте, – обратился он к нам с Малфоем. – Если вы как бы пара, то кто из вас исполняет роль девушки? – поинтересовался он вполне серьёзно.

В следующее мгновение произошло сразу два события:

1) Портрет Снейпа на стене оживился и, расхохотавшись, едва проговорил сквозь смех «20 баллов Гриффиндору, Уизли. Отличный вопрос!».

2) Малфой с пеной у рта и неистовым криком «Я убью тебя Уизли!» всё-таки бросился душить моего друга прежде, чем МакГонагалл успела отреагировать и наложить на него Petrificus Totalus.

Малфоя мы отдирали, как говорится, всем скопом: я, Гермиона и даже директор, которая от шока забыла про своё магическое происхождение и поддалась примитивным инстинктам. Через пять минут после того, как взбесившийся Малфой был скручен по рукам и ногам, а задыхавшийся Рон восстановил дыхание, при этом периодически потирая своё горло, я и Гермиона истерично угорали над вопросом Рона. И даже разозлившийся Малфой, рассудив, что вопрос вполне уместен и остроумен, ржал вместе с нами, согнувшись пополам.

Обсуждение ситуации в кабинете директора продолжалось ещё некоторое время. Но, к сожалению, к единому мнению мы так и не пришли. Успокоившийся Малфой после инцидента с Роном потребовал себе несколько листов пергамента и принялся безудержно исписывать их, думая о чём-то своём. Гермиона спорила с директрисой. Мне же было больно и тяжело потому, как я не знал, что мне делать и как поступить.