Мистер Капоне

В семье Фрэнки было принято крестить детей и хоронить усопших под именем Иоэли. Франк-Франческо, которого все просто звали Фрэнки, родился в 1893 году, в Калабрии, на юге Италии. В Нью-Йорк его привезли в возрасте девяти лет. В детстве он был членом детской банды Five Points Juniors. Достигнув нужного возраста, вступил во взрослую группировку Five Points. Дни славы банды к тому моменту уже миновали, но она по-прежнему представляла серьезное образование. Вступление в банду было взвешенным решением, продиктованным практическими соображениями, чем-то вроде прохождения стажировки на будущем месте работы.

Примерно в то же время как Торрио отбыл в Чикаго, Фрэнк Иоэли американизировал (замаскировал) имя Иоэли на Уэйл.

Он был среднего роста, немного одутловатым, коренастым и мощным, квадратнолицым, с большими мясистыми носом и губами, и ушами без мочек, маленькими и нежными руками, как у Торрио, странно смотревшимися на теле. Фрэнк любил подраться. В семнадцать лет вместе с другом Буби Нельсоном, занимавшимся боксом, устроил зачистку в бильярдной Кистера на Кони-Айленде. Бильярдные шары летали во все стороны, кии разбивались о головы.

Бильярдная была выбрана не случайно. Так же как и Торрио, Уэйл видел в Бруклине больше перспектив, чем в Нижнем Манхэттене. Двумя годами позже полиция предъявила ему обвинение в вооруженном нападении, которое, впрочем, ни к чему не привело, как и случай, когда Уэйл украл овечьи и козлиные шкуры стоимостью $300.

Поняв, что он выше подобного бизнеса, Уэйл взял под контроль бруклинских поставщиков природного льда, гарантируя протекцию на монопольных территориях, границы которых строго соблюдал.

Уэйл сумел скопить достаточно денег, чтобы открыть бар на Кони-Айленде. В 1917 году, в двадцать четыре года, женился на Марии Делапии. В семье родились две дочери, Роза и Изабелла. Они жили в бруклинском доме, принадлежавшем родителям Марии. Тогда же Уэйл сменил имя на Йель, несмотря на возражения Марии.

Самым успешным питейным заведением Кони-Айленда в то время был бар College Inn. Йель купил бар.

Подражая модному студенческому стилю, Йель некоторое время пытался расчесывать густые черные волосы на прямой пробор. Он переименовал заведение в Harvard Inn.

Это стало предметом шуток и несомненным плюсом для бизнеса, маскировало криминальные занятия и защищало семью.

Для бара этого уровня Harvard Inn был довольно большим заведением. Он занимал одноэтажное здание на Бауэри, небольшом, но оживленном переулке между улицами Серф и Набережной. Для посетителей заведения, пытающихся изобразить подобие танца на танцполе 40x20 футов, в закутке играл оркестр. Выпивка раздавалась за двадцатифутовой барной стойкой.

Фрэнки Йель назначил барменом Аль Капоне.

Глава 2 Ранняя зрелость

Когда Аль Капоне исполнилось шестнадцать лет (возраст достаточно зрелый в этом горниле опасностей, давления и ответственности), он представлял и банду Five Points в Манхэттене, и Фрэнки Йеля в Бруклине. Связи с последним были более важными, поскольку в то время, как масштаб и авторитет банды Five Points падал, влияние Йеля стремительно росло.

«На берегах канала Гованус[22] Аль Капоне узнал все, что можно узнать о рэкете и ему подобном», – говорит Уильям Бальсамо, уроженец Бруклина, нью-йоркский криминальный историк.

Кроме бара Harvard Inn Йель управлял целым комплексом предприятий: моргом, скачками, тотализатором, еще одним питейным заведением, кафе Sunrise и линией по производству сигар. Его деятельность основывалась на терроре.

Хотя бандиты Йеля время от времени самовольно проворачивали ограбление-другое, Йель не был вором. Аль Капоне также им не стал и гордился этим. Йель специализировался на различных формах рэкета: ростовщичестве, выдаче денежных ссуд под 20 % в неделю; взыскивании доли дохода с букмекеров, сутенеров и хозяев игорных заведений в его районе; оказании владельцам магазинов услуг по протекции за регулярную плату; организации вертикальных ассоциаций (вроде ассоциации с торговцами льдом), от участников которой собирал «долю», взамен обязуясь накручивать цены там, где нужно, и пресекать всякие возражения.

Сила в различных проявлениях определяла деятельность Йеля. Надо отдать должное: он действительно предоставлял защиту от преследования и ареста нарушившим закон. Честным предпринимателям Йель предоставлял протекцию от преступных агрессоров – других рэкетиров – и еще более досадных и бессмысленных взысканий со стороны представителей власти, продажных полицейских и инспекторов пожарной безопасности и санитарии. Тем не менее в основном Йель предлагал защиту от того, что мог сделать, если бы эту плату не получил.

Букмекеры, сутенеры и владельцы лавок неизменно откупались – во избежание неприятностей. Должники возвращали деньги в срок. У Йеля была личная армия громил, готовых не просто ломать руки и ноги, но и убивать. Благодаря этой армии политики, нуждающиеся в поддержке предвыборных кампаний, обращались к Йелю и еще больше усиливали влияние. Это была обычная практика тех времен.