Мистер Капоне

«Они были, – как заметил один журналист, – самыми обездоленными и скромными белыми людьми, которых когда-либо видели другие американцы». На рубеже XIX–XX веков 22,9 % всех иммигрантов в США не умели ни читать, ни писать. За счет северных итальянцев этот показатель упал вдвое – до 11,4 %. А среди южных итальянцев неграмотность достигала 57,3 %. Кроме того, южане и выглядели иначе – они были значительно смуглее. Эти различия, недостатки и особенно конкуренция за рабочие места привели к формированию определенных предрассудков.

В 1850 году в Новом Орлеане была принята резолюция, в которой итальянцев превозносили за «борьбу за правду и справедливость, противостояние грубой силе и тирании в самых одиозных проявлениях…».

Но уже 14 марта 1891 года в Новом Орлеане группа линчевателей ворвалась в тюрьму, застрелила девять находившихся там итальянских рыбаков и повесила двоих.

Эти несчастные одиннадцать человек были арестованы на основании косвенного подозрения в убийстве городского полицейского инспектора. При этом шестеро были оправданы, трое столкнулись со спорным решением присяжных, а двое даже не предстали еще перед судом.

Комитеты народных дружинников проводили подобные линчевания итальянцев в Тампе, Денвере и Джонсон-Сити, штат Иллинойс в 1893, 1895–1896, 1899, 1901, 1906, 1910-м и 1914–1915 годах.

Несмотря на такую жестокую дискриминацию, процент нищеты у итальянцев был одним из самых низких среди всех иммигрантов, материальную помощь просили немногие.

Мизерная часть итальянцев протягивала руку: лохмотья нищего выбирали люди, которые не могли держать в руках лопату. Кто-то платил ирландцам, занимавшимся утилизацией мусора, за возможность «подровнять» кучи: так они получали возможность разжиться лохмотьями, костями и иными вещами, которые иногда можно было продать.

«В них есть то, что недоступно большинству людей, – говорил бывший глава детективного отдела полиции Чикаго, сам итальянец по происхождению, – врожденная агрессивность итальянцев. Они сделают все, чтобы продвинуться вперед». Итальянский журналист, свидетель описываемых событий, писал: «итальянский иммигрант, который не стал преступником, или святой, или сумасшедший». На самом деле подавляющее большинство не были ни теми, ни другими, ни третьими.

Аль Капоне с Джоном Стейджем, начальником детективов Чикаго, в полицейском управлении после того, как Капоне был освобожден из тюрьмы в Филадельфии 31 марта 1930 года.

В 1924 году доктор Антонио Стелла, протестуя против новых ограничений американской политики в отношении иммигрантов, подчеркнул: «средние показатели преступности среди итальянцев, родившихся за границей… ниже, чем у других национальностей, и лишь незначительно выше, чем у белых американцев, родившихся в США». Средний уровень арестов составлял 158,1 человека на 100 000 итальянцев, в то время как у немцев эти показатели составляли 218,9 человека, у англичан – 488,3 человека, а у ирландцев – 1540,1 человека. Даже традиционно законопослушные швейцарцы обошли итальянцев: у них этот показатель составлял 167,4 человека.

Тем не менее в представлении итальянца криминальная деятельность была довольно благородным альтернативным способом выживания.

Доклад итальянского парламента 1863 года о состоянии юга страны признавал:

«Для обедневшего рабочего криминальное существование имеет множество преимуществ…», которое основывается на «абсолютном недоверии к закону и осуществлению правосудия…». Как писал один из американских писателей того времени: «невыносимая тирания сделала каждого преступника почти родным в сердцах угнетенных людей… Даже если их грабили, люди чувствовали, что это меньшее из двух зол и скрывали бандита от преследования властей».

Враждебность американцев мешала итальянцам стать более раскрепощенными или хоть как-нибудь попытаться вступить в сотрудничество с властями, чтобы противостоять грабежам в собственной среде.

Джон Торрио довольно быстро обосновался в Бруклине. Возможно, время от времени он крышевал лавку Габриэля.

У Альфонса появилась возможность получить урок у человека, легко зарабатывающего деньги. Штаб-квартира Джона Торрио находилась над рестораном, расположенным на пересечении Четвертой авеню, главной артерии, связывающей север и юг Южного Бруклина с Юнион-стрит, главной рыночной улицей района. По пути в школу Альфонс каждый день проходил мимо. Золоченые буквы на окнах ассоциации говорили, что преступная деятельность в некоторых случаях весьма прибыльна.

В 1909 году, когда десятилетний Альфонс еще не мог попасть под крыло двадцатисемилетнему Торрио, пузатенького коротышку вызвали в Чикаго. Это определило дальнейшую судьбу Альфонса. Тогда Аль приглянулся человеку, оказавшему на него максимальное влияние. Это был Фрэнки Йель, парень, старше Альфонса на шесть лет. Он ввел Альфонса в банду Forty Thieves Juniors. Позже Йель представил Капоне уже взрослой банде и дал работу.