Мистер Капоне

Томпсон поссорился с Фредом Лундином, недовольным, что с ним не проконсультировались при назначении Карла Фитцморриса начальником городской полиции. В свою очередь, Томпсон был недоволен монополией Лундина на политический патронаж и разбазаривание общего фонда избирательной кампании в тщетной попытке переизбрать неугодного и особенно шумного окружного судью. Мэра не заботили разговоры общественности, что он всем был обязан Лундину. Томпсон был в ярости из-за разгоревшегося скандала по поводу взяточничества в Департаменте образования города Чикаго, в ходе которого было разоблачено много влиятельных лиц, в том числе Фред Лундин и его племянник Виртус Ромм.

Несмотря на запущенное состояние управленческого аппарата, к июню 1921 года Томпсон сформировал список кандидатов, единственной явной рекомендацией к которому была лояльность по отношению к нему.

Ассоциация адвокатов, активные реформаторы, общественность, даже газета American Херста[66] (единственная сколько-нибудь серьезная поддержка прессы, которой обладал мэр) – все открыто выразили осуждение.

Пресса предрекала сокрушительное поражение и предупреждала: вся страна будет наблюдать за выборами мэра Чикаго в 1923 году, чтобы убедиться, что заявления 1921 года не были пустым звуком.

Похоже, Томпсон мог остаться не у дел.

У Торрио не было возможности предвидеть, как отразится на бизнесе смещение старого мэра и становление новой администрации. Его операции, находящиеся вне досягаемости городских реформ, приобретали все больший смысл.

Кроме того, на повестке дня стояло спасение губернатора Лена Смолла[67].

Прокатившаяся волна помилований сделала его фактическим действующим сотрудником Джона Торрио, а политическая грамотность помогла обеспечить спокойную работу в сельских районах, подконтрольных федеральной власти. Теперь губернатор попал в беду. В июле 1921 года Смоллу были предъявлены обвинения в коррупционной деятельности в военное время в должности казначея штата.

Суть обвинения заключалась в том, что Смолл разместил государственные депозиты в банке Grant Park Bank – учреждении, существовавшем только в воображении двух братьев Кертис и их единственного государственного вкладчика. Затем этот воздушный банк переводил деньги обратно под 2 % годовых (хотя в связи с войной процентные ставки резко выросли). В целом, как утверждали государственные аудиторы, за четыре года эта схема отбила по меньшей мере $819 690 и 31 цент.

Торрио отрядил в Уокиган[68], где должен был состояться суд над Смоллом, целую армию громил и взяткодателей. Купленный и запуганный суд присяжных оправдал губернатора (на основании двух голосов «против», поданных по открепительным талонам), который позднее не остался в долгу перед Джоном.

Политика на выборах в городской совет в феврале 1921 года показала всем бандам Чикаго, что Торрио прав в необходимости объединения и совместной работы.

Энтони Д’Андреа[69] – расстриженный священник и явный фальшивомонетчик, бросил вызов олдермену Джону Пауэрсу[70] из девятнадцатого округа. Д’Андреа проиграл во всех предыдущих предвыборных кампаниях, но сумел стать президентом чикагского отделения Unione Siciliana[71].

Эта организация занималась благотворительностью, служившей прикрытием для гангстерской деятельности, в масштабах всей страны.

Имея за спиной такое прикрытие, Д’Андреа представлял серьезную силу. Джон Пауэрс предложил Д’Андреа пост в окружном комитете, однако Верховный суд штата заблокировал его кандидатуру из-за судимости, и Д’Андреа объявил войну.

В конце сентября 1920 года на крыльце дома Пауэрса взорвалась бомба. После этой акции Д’Андреа объявил о намерении баллотироваться на пост олдермена на выборах 22 февраля 1921 года. «Почему итальянцы не должны представлять собственную нацию в городском совете? – громкогласно спрашивал кандидат. – В девятнадцатом округе в основном живут итальянцы. Это дает хорошие шансы, тем более ирландцы на моей стороне».

Он оказался кругом не прав. У Пауэрса была армия поклонников благодаря эффективному решению различных вопросов, связанных с трудоустройством и политической власти. Итальянцы любили Джанни Паули и стояли за него горой.

Несколько взрывов, перестрелок и ожесточенных побоищ не помешали Пауэрсу одержать победу с перевесом в 435 голосов. Для Д’Андреа наступило время расплаты.

Пол А. Лабриола, муниципальный судебный пристав и глава партийного избирательного участка демократов, отклонил все апелляции, касающиеся пересмотра результатов. По рассказам Лабриолы, еще до выборов Амматуна Сальваторе[72] (более известный под кличкой Самуз) и Фрэнк Гамбино[73] в союзе с Братьями Джанна[74] – главными боевыми силами Д’Андреа – выходили на него с прямыми угрозами, продолжавшимися и после окончания избирательной кампании. «Бандиты хотят меня достать», – жаловался Лабриола своему другу из полиции.