Мистер Капоне

8 марта 1921 года, через две недели после выборов, трое вооруженных людей поджидали Лабриолу с восточной стороны его дома на Вест-Конгресс, 735, еще двое – с западной, на углу Холстед-стрит. В 9 утра он вышел на улицу и отправился на работу. Казалось, Лабриола узнал одного и, кивнув, собирался начать разговор, однако они сразу открыли огонь. Всего в Лабриолу попало девять пуль. Услышав стрельбу, жена пристава выбежала наружу и, увидев тело мужа, упала в обморок. У нее осталось двое детей, а Лабриоле было только тридцать девять лет. Среди стрелков были Амматуна и Гамбино, а также Джон Гаудино и Анджело Джанна, самый молодой, опасный и грубый из всех братьев Джанна. Пятого стрелка опознать не удалось.

Симмертичный ответ не заставил себя ждать. К часу дня газеты уже опубликовали историю убийства Лабриолы. Четверо мужчин купили газету у мальчика на углу улиц Гарибальди-Плейс и Тейлор и пошли по Гарибальди, обсуждая убийство.

Где-то между улицами Тейлор и Полк они зашли в магазин сигар Гарри Раймонди, который везде, кроме Маленькой Италии, звал себя Рэймондом. Раймонди и Д’андреа были друзьями, однако в борьбе между ним и Пауэрсом он занимал сторону последнего.

Первая пара проверила магазин. В магазин вошла вторая двойка, купить по сигаре. Когда Раймонди потянулся за мелочью, бандиты выхватили револьверы: одна пуля попала в левый висок, еще две – в грудь.

Д’Андреа назвал оба убийства прискорбными и выразил непонимание: «Я ничего об этом не знал и удивляюсь, почему мое имя причастно к этим событиям». Пауэрс назначил вознаграждение $2500 долларов за успешное расследование убийств, процитировав при этом олдермена Боулера: «Это хуже, чем в Средние века».

Устроенная бойня и в самом деле несколько попахивала средневековой готикой и, казалось, будет продолжаться, пока число жертв не вырастет до немыслимых размеров. Возможно, Д’Андреа и не нес прямой ответственности за случившееся, он расплакался и отказался от дальнейших политических интересов в 19-м округе. Но было поздно. В середине апреля Авраам Вульфсон, живущий на первом этаже дома, принадлежащего Д’Андреа, обнаружил в почтовом ящике две записки (Д’Андреа жил в этом доме на третьем этаже с женой и тремя дочерьми). В первой записке говорилось:

«Он убил других людей, сделаем с ним то же самое. Месть».

Вторая содержала инструкцию:

«Арендатору первого этажа, Сауз-Эшленд, 902. Даем пятнадцать дней на переезд. Мы взорвем этот дом и убьем всю семью Д’Андреа. Он убил других людей. Мы делаем то же самое. Убирайтесь и спасайте свои жизни. Месть».

Полиция посчитала записки розыгрышем; Д’Андреа решил, что это происки банды Black Hand, на которые не стоит обращать внимания. Вульфсон, агент по продаже недвижимости, переехал до 1 мая 1921 года.

Около двух часов ночи 11 мая, после долгой карточной игры в ресторане Амато, телохранитель и водитель Д’Андреа высадили его возле дома и уехали. Д’Андреа успел пройти девять шагов, от тротуара до крыльца, когда из окна пустующей квартиры слева прогремели выстрелы – цели достигли тринадцать пуль. Д’Андреа упал на землю, но перед смертью успел выхватить пистолет и выстрелить в пустое окно. Убийцы проникли в здание через заднее окно подвала. Один испачкал руку в угольной пыли и оставил следы на стене.

Убегая к ожидавшей машине, они оставили обрез и шляпу с $20 и запиской «На цветы».

Телохранитель Д’Андреа, Джозеф Лапица, был убит примерно через месяц из-за подозрения в предательстве босса. Джозеф Синакола, близкий друг Лапицы, пообещал отомстить за убийство. Его застрелили 6 июля 1921 года на пороге дома. Убийства с обеих сторон продолжались все лето и осень. В общей сложности погибло около тридцати человек. Несмотря на свидетельские показания, никто не был осужден.

После убийства Д’Андреа, один из партийных соратников заявил, что это событие положит конец гангстерским войнам: «Последователи имеют возможность отомстить за его смерть, но сомневаюсь, что станут этим заниматься. Потеряв мощную политическую защиту Д’Андреа люди потеряли и часть отваги». Хотя он оказался неправ в прогнозах, в его рассуждениях был здравый смысл. Попытка Д’Андреа сместить Пауэрса дала отличный урок всем чикагским гангстерам и позволила Торрио продемонстрировать важность политического господства в городе. Даже самая опасная банда убийц, братья Джанна и сообщники, понимали, что без влияния Д’Андреа не смогут даже приблизиться к людям, за спинами которых стоит сильный олдермен. Без защиты Д’Андреа у них не было шансов.

Власть означала все. В этой неопределенной ситуации, с учетом падения мэра Томпсона, никто не знал, чего следует ожидать и какие политические силы смогут обеспечить защиту. В этих условиях преступный мир Чикаго должен был объединиться.