Мистер Х. Стань моей куклой

В помещении не включила свет, боясь обнаружения с улицы. Никаких телефон или иных средств связи в помещении не было, кроме как агрегата, именуемого компьютером. Отодвинув рабочее кресло ректора, встала на колени, чтобы тень не заметили с улицы и принялась проводить махинации по включению компьютера.

Агрегат долго гудел, наполнял помещение тревожными звуками. А у меня было совсем мало времени, могли обнаружить в любую минуту.

Есть… загрузился родимый. Улыбнулась экрану.

На рабочем столе компьютера столько разных папок и не знала, куда ткнуть. Вскоре обнаружила социальную сеть нашего университета. Набор номера-звонка возможен только с разрешения администратора, кем похоже и являлся ректор или этот компьютер. С моего телефона открыт доступ только сообщений, позвонить людям не возможно.

Набрала номер мамы и ждала… ждала.

Давай! Бери эту чертову трубку! Я понимаю, что поздняя ночь и ты спишь, но…пожалуйста!

А в ответ:

«Нет соединения» — всплыла белая полоса с черной надписью на экране компьютера, которая сбросила вызов и громко пискнула.

Щелкала по кнопкам компьютера с чудовищной силой с угрозой проломить их. Настырно, не теряя надежды, набрала номер отца и ждала…

«Нет соединения» — проклятая надпись во весь экран!

Сестра. Всего три номера забиты в память. Третий номер сестры.

Держа подрагивающие руки на столе перед клавиатурой, в ожидании результата смотрела на экран компьютера. Нарисованная зеленая трубка вибрировала, а в помещении раздавались отрывочные гудки.

Я умоляла невидимого собеседника через экран:

Я буду ходить с тобой на фитнес. Да, тратить время на это бесполезное занятие.

Я буду с тобой вместе худеть, не буду есть колбасные и мучные изделия и раздражать твой аппетит по выходным.

Я буду ходить с вами в дурацкие магазины, целыми выходными пропадать в бутиках.

Буду с улыбкой мерить сотые трусы и лифчики и претворяться, как сильно нравится это занятие.

Буду самой лучшей младшей сестрой, звонить по праздникам и исправно писать смс, только вытащи отсюда!!!

— Алло… — донесся сонный голос. Я молчала, приоткрыв рот, потому что поверить не могла.

— М..марина, — дрогнул голоса от неверия. Быть может я спасена, закрался росток улыбки? — Мариночка…

Такое слащавое обращение в жизни не использовала в общении с сестрой.

А компьютер молчал на зов. Тишина на признания, но сестра же взяла трубку? Хоть и поздняя ночь, но я дозвонилась.

— Как же я рада тебя слышать! — от облегчения схватилась с обеих сторон за экран и улыбалась невидимой сестре. Ее телефонному номеру. — Это я…Катя…

На одном дыхании почти прошептала, не до конца веря в удачу.

— Ах, Катя значит… — наконец, произнес родной голос, но тон странный.

Меня смутила интонация, то ли радостная, то ли грозная. Какая-то неизвестная эмоция прозвучала в голосе. А затем с каждой новой буквой и словом голос на том конце связи начал повышаться:

— Шутница херова… Весело стебаться над чужим горем? Я не точно уверена, что ты «эта» мразь, но, блин, если это ты, то когда найду тебя в университете, то переломаю тебе ноги…

— Марина! Успокойся! Это я! — закричала экрану и не важно, что могли услышать за пределами кабинета. Уже все равно на последствия.

Почему она не верит, что я — это я!? Как!? Почему!?

Она не слушала. Я кричала экрану, а сестра переходила на мат, что ей не свойственно.

— Марина…это я!!! Послушай меня! — вновь и вновь орала, а эхо разносилось по учительскому крылу.

Но собеседница отказывалась слышать:

— Маркина, я знаю, что это ты — сука завистница, но это…это… — сестра внезапно резко потеряла запал и…и…всхлипнула, ну в точности, как хнычут маленькие дети в углу комнаты, едва сдерживаясь от истерики.

В детстве не видела ее плачущей. Не помню. Всегда разобьется, убьется, со сломанной ногой, улыбаясь идет с войнушки от мальчишек.

— Маркина, даже для тебя подобное поведение крайне низко. Я всего лишь неделю назад похоронила сестру, а ты… ты…

Связь внезапно оборвалась, на табло вновь высветилось проклятое:

«Нет соединения». «Нет соединения». «Нет соединения».

Будто кто-то оборвал связь между нами. Разрезал проводок. Включил запрет и на этот номер, не только на номер отца и матери. Умный компьютер или еще кто-то.

А мне уже всё равно.

Присела на корточки, обхватила череп руками. Сцепила челюсть, и не позволяя крику протиснуться сквозь зубы и губы, завыла от безысходности. Настолько сильно, чтобы Марина услышала через многие километры отсюда.

Крик позволил чуть-чуть успокоиться, вытащить плохие эмоции и лать немного успокоения.

Как же меня похоронили? Я здесь. Вот она я.

Вытянула белые руки, подсвеченным экраном компьютера. Они затряслись от эмоций, но на них видны голубые нити вен и пульс…пульс четко стучал в запястье.

Почему меня похоронили?

Вцепилась пальцами, как крючками в густые волосы, взбивая их, прогоняя ощущение ловушки. Панически забилось сердце. А на фоне спокойно гудел, как противное насекомое, компьютер и вводил в состояние транса.

Похоронили. Меня. Похоронили. В глазах семьи я мертва.

Я пыталась понять слова. Прочувствовать, но они не воспринимались.