Если же перейти от XVIII к XIX и XX вв., то вообще нельзя говорить о преобладающем прогрессивном влиянии на восточные страны западных буржуазных идей. Дело в том, что западная мысль в новое время — о чем также молчит профессор — не сводилась только к идеям либеральной "английской свободы" или к ее "извращению" в виде теории Руссо. Противоречия буржуазного строя породили чуть ли не со дня его рождения сначала утопический, а затем научный социализм. Как раз влияние этих забытых Коном, но тоже западных идей оказало наиболее существенное прогрессивное влияние на Россию, если брать XIX и XX вв. Пока почва для их восприятия не созрела, они служили здесь, как и в других странах Востока, идеологической оболочкой для лозунгов антифеодальной борьбы. Когда на Востоке появился пролетариат, он взял через посредство революционной интеллигенции себе на вооружение западный научный социализм, что во много раз ускорило развитие его Классового сознания, содействовало достижению его победы.
При этом и на Западе и на Востоке оригинальные мыслители никогда не ограничивались простым повторением локковских формул или прочих "заимствованных" идей. Они развивали, а не "извращали", как уверяет профессор, они углубляли, двигали дальше прогрессивную мысль, пытаясь дать ответы на вопросы, поставленные ходом социально-экономических, политических процессов внутри своей страны.
И последнее, весьма существенное обстоятельство. Не было и быть не могло даже в XVII–XIX вв. какого-то однородного прогрессивного идейного влияния Запада на Восток. В условиях раскола и Запада и Востока на антагонистические классы были прогрессивные и реакционные западные влияния, а представители различных классов Востока по-разному относились к тем и другим. Защитники самодержавной России (исключая мимолетные периоды "либеральных" заигрываний) всегда душили и изгоняли передовые западные идеи, казенная "среда" была действительно "социально и идеологически не подготовлена к ним". И, напротив, защитники угнетенных классов всегда жадно впитывали, перерабатывали, развивали революционные идеи XVIII, XIX, XX вв.
Кроме того, было не одностороннее влияние Запада на Восток, но взаимовлияние стран Востока и Запада, причем мера воздействия менялась в зависимости от уровня социального развития той или другой страны. Сама европейская цивилизация была наследницей древнейших культур народов Востока (этот факт отчасти признает профессор Кон, излагая предысторию английского национализма), и хотя в дальнейшем Европа обогнала Азию в своем социальном и культурном развитии, эта историческая особенность эпохи восходящего капитализма отнюдь не стала особенностью всей истории вообще. Безусловно верно, что демократическая и социалистическая Россия очень и очень многим обязана передовому Западу. Но верно и то, что прогрессивные деятели "восточной" России сумели, несмотря на гнет и насилия царизма, внести в интернациональную культуру демократизма и социализма огромные ценности. "Мы гордимся тем, — писал Ленин, — что эти насилия вызывали отпор из нашей среды, из среды великоруссов, что
Никакими домыслами конов о "едином" русском духе не удастся зачеркнуть великой борьбы русского народа за свободу, борьбы, которая в 1917 г. вырвала из рабства все нации России, борьбы, которая привела в могучее освободительное движение "весь мир голодных и рабов". Патриотизм русских революционных демократов и их наследников-коммунистов ничего общего не имел с национальной замкнутостью или восточным "национализмом", как пытается изобразить его Кон. Этот патриотизм всегда органически сочетался с интернационализмом, ибо в основе всей деятельности большевиков лежали интересы угнетенных классов, общие для Запада и для Востока.
Если же говорить о нынешних взаимных влияниях, то Восток учился и будет учиться всему передовому у Запада. Но в наши дни Восток ушел в своем социальном развитии далеко вперед и он уже "показывает