Мистер Кон исследует "русский дух"

Кон ссылается на "человеческую слабость", не отмечая того, что "слабость" русских монархов была оборотной стороной силы — силы материального интереса господствующего класса. Миллионы десятин помещичьих латифундий, обрабатывавшихся даровым трудом крестьян, бесконтрольное хозяйничанье крепостников в бюрократическом аппарате самодержавного государства — вот те вполне реальные и вполне осязаемые причины, которые портили характеры "добрых" царей, заставляли их "перерождаться", отказываться от "хороших намерений", увольнять "умных" сперанских, давать волю "бездарным" аракчеевым и Победоносцевым.

Вынуждаемое проводить объективно буржуазные преобразования, самодержавное государство исходило при этом прежде всего из интересов помещиков и бюрократии. Оно проводило эти преобразования по-крепостнически, только отодвигая на время решение назревавших задач и тем самым готовя почву для еще более массового, более грозного, более глубокого революционного движения. Так было в 1861 г., когда помещики провели крепостническим способом буржуазную "крестьянскую реформу". Так было в 1905 г., когда напор революции заставил царизм издать лжеконституционный манифест 17 октября. Так было в годы столыпинской аграрной реформы. "Ни новый шаг по пути превращения старого царизма в подновленную буржуазную монархию, — указывает В. И. Ленин, — ни организация в национальном масштабе дворян и верхов буржуазии (III Дума), ни буржуазная аграрная политика, проводимая земскими начальниками, — все эти "крайние" меры, все эти "последние" усилия царизма на последней оставшейся ему арене, арене приспособления к буржуазному развитию, оказываются недостаточными. Не выходит и так!.. Революционный кризис на почве неразрешенных буржуазно-демократических задач остается неизбежным"[125].

В конце концов в России возникло своеобразное положение: борьбу за осуществление буржуазно-демократических преобразований возглавил здесь революционный пролетариат, а не либеральная буржуазия. "Тупой" царизм, хотя и ущемлял интересы буржуазии, однако гарантировал ей защиту от "посягательств" пролетариата, обеспечивал ее колониальные интересы, предоставлял ей военные заказы. Кроме того, русская буржуазия на примере Запада уже заранее знала, что впереди ее ждет смертельная борьба с пролетариатом.

Политическое оформление пролетариата в России шло намного быстрее политического оформления русской буржуазии. Плехановская группа "Освобождение труда" еще в 1883 г. теоретически основала российскую социал-демократию и приступила к выработке ее политической программы. Ленинский "Союз борьбы за освобождение рабочего класса" в 90-х годах XIX в., а затем ленинская "Искра" в начале 1900 г. несли в рабочие массы идеи диктатуры пролетариата и социализма. Уже в 1903 г. была создана боевая пролетарская марксистская партия нового типа. Кстати, быстрому созреванию русского социал-демократического движения в немалой степени способствовало наличие марксизма в Западной Европе. "Мы нисколько не боимся сказать, что мы хотим подражать Эрфуртской программе… — писал В. И. Ленин, — но подражание ни в каком случае не должно быть простым списыванием. Подражание и заимствование вполне законны постольку, поскольку и в России мы "видим те же основные процессы развития капитализма, те же основные задачи социалистов и рабочего класса, но они ни в каком случае не должны вести к забвению особенностей России, которые должны найти полное выражение в особенностях нашей программы. Забегая вперед, укажем сейчас же, что эти особенности относятся, во-1-х, к нашим политическим задачам и средствам борьбы; во-2-х, к борьбе против всех остатков патриархального, докапиталистического режима и к вызываемой этой борьбой особой постановке крестьянского вопроса"[126].