Мистер Несовершенство

А наш, вернее, подружкин матерщинник Рик за эти пару месяцев практически полностью сменил стиль. Нет, он остался таким же прелестным раздолбаем, как и прежде, но после двух месяцев жизни с Алееной да при моем постоянном контроле за разговорами всей этой оравы во время съемок, его речи мог бы позавидовать любой профессор английского языка и литературы. Они с Дизелем соревновались в витиеватости и цветистости ежедневных комплиментов, отвешиваемых Дизелем всем женщинам, занятым в съемках, а Риком — исключительно своей жене.

Мистер Несовершенство, как его однажды назвала Алеена, (и эта кличка намертво прилепилась к нему во всех подписях его фоток в Инсте) по-прежнему носил джинсы и кожанки, но стремительные движения рыскающего в поисках добычи хищника сменились вальяжной походкой уверенного самца, охраняющего свою территорию: а именно — миссис Несовершенство. И да. Теперь Алеена подписывала свои посты так же.

Славная из них получилась парочка. Живая, непосредственная и о-о-очень популярная у любителей шоу «Адские Механики».

И Алеена, надо сказать, тоже изменилась. Превратилась в бойца, умеющего защищать свои права, а не полагаться во всем на бывшего своего мужа-м*дака. И, кстати, мудатомас не звонил ей больше. И даже мудоадвокат больше не проявлялся на нашем общем горизонте. Потому что Алеена им такую козью морду устроила на прощание — любо-дорого посмотреть было. Она вернула все свое, что принадлежало ей до брака. И даже смогла отсудить маленькую кроху Розалинду.

Только вот с Изабеллой Викли, той суррогатной недоженой Томаса и недоматерью Рози, за которую так переживала, не совсем так, как она планировала, получилось.

— Белла, ты уверена в своем решении? Ты точно не захочешь больше никогда видеть Рози? — Алеена отодвинула трубку так, чтобы я все слышала.

— Алеена, я уверена. Этот ребенок твой. Если бы не ты — его бы уже в принципе не было бы в живых. Он существует до сих пор только благодаря тебе. Не мне. Я готова была сдаться, я бы сдалась. Потому что… — девушка издала прерывистый вздох и вроде даже всхлипнула. — Потому что я думала, что все иначе. Я представляла, что все будет иначе. Я была влюблена в Томаса и хотела ребенка. От него. Моего. Не твоего. Хотела с ним семью. Идеальную, как в мечтах: муж, ребенок, свой дом, цветы, может, собака… Чуть позже, не сразу. Я видела, как Томас смотрел на домашних животных, с брезгливой какой-то гримасой. Но надеялась, что это потому, что те животные плохо воспитаны или дурно пахнут, или… не знаю. Я просто верила, что смогу изменить его…

Да уж. Мы, женщины, иногда становимся такими слепыми, когда влюбляемся во всяких… недостойных нашего внимания мужчин.

Из-за праздничных пробок на улицах я, похоже, немного опоздала, так что влетела в коридор клиники почти бегом, запыхавшаяся, шаря глазами в поисках знакомых лица. И тут же вынуждена была остановиться, как на стену из стекла налетев, потому что заметила одно из этих самых лиц, но почти не узнала его.

Перед палатой стоял Саваж, держа на едва ли не трясущихся руках крошечный сверток с нашей Рози. И, несмотря на всю его дико скованную позу и ошарашенный взгляд, он улыбался. Улыбался так светло, так нежно, так… влюбленно, что мое сердце внезапно стало слишком огромным для грудной клетки, расширившись до размеров здания, куда этот чертов хам, грубиян, похабник и заноза в заднице вошел, как к себе домой.

Господи, увидев этого злющего засранца вот таким, я больше никогда не смогу его ненавидеть как раньше.

Ну и что мне с этим теперь делать?