Мистер Невозможность

Фарух-Лейн осторожно загородила собой Лилиану. Девушка предостерегающе положила руку на рукоять. Сердце снова учащенно забилось; кто знает, какие смертельные грезы мог приснить этот Зет?

– Я не хочу драться. Мы пришли не за тобой.

– Знаю. Это я пришла к тебе. – Хеннесси устроила целое представление, вывернув карманы и продемонстрировав подклад своей кожаной куртки. А затем вытянула руки в обе стороны, показывая, что безоружна. – Я сдаюсь. Вот как выглядит, когда я сдаюсь.

– Откуда мне знать, что это не ловушка? – спросила Фарух-Лейн.

– Жизнь сама по себе ловушка, – ответила Хеннесси мрачновато-веселым тоном.

Лилиана вышла из-за спины Фарух-Лейн, ее лицо оставалось спокойным и совсем не удивленным, и тогда Кармен поняла, что Лилиана знала, что именно так все и произойдет. Она видела это в своем пророчестве. Этот момент. А не Фарух-Лейн, сцепившуюся с Брайдом. Лилиана позволила ей забраться в ледяную воду, зная, что остановить Брайда все равно не удастся. Она понимала, насколько нелеп ее план, но дала шанс всему идти своим чередом.

Дело было не в убийстве Брайда, а в обретении этого Зета, ровно на одного Зета больше, чем удавалось какому-либо плану до этого.

Сработал бы он так же, если бы Фарух-Лейн с самого начала знала обо всем?

Доверие – вещь непростая.

– Все в порядке, – сказала Лилиана Хеннесси. Провидица направилась прямиком к ней, словно та не являлась одним из трех самых опасных Зетов в стране, и с такой теплотой сжала ее руку, что Хеннесси растерянно уставилась в ответ. – Наконец-то мы нашли друг друга.

33

Вспышка зажженной спички. Плавление пластмассы. Тление бумаги. Горящее топливо. Что угодно может загореться, если ударить достаточно сильно, чтобы атомы кислорода вонзились в самый центр.

Сердце Ронана сгорело.

– Я поведу, – сказал Брайд. – Ты не в лучшей форме.

Он был прав.

По мере того как очертания Бостона становились все меньше в зеркале заднего вида невидимой машины, Ронан продолжал моргать, пытаясь обрести ясность, но она так и не приходила. Или, может, ситуация и без того была слишком очевидна. Каждый уличный фонарь, каждое опавшее дерево, каждый рекламный щит впечатались в его сознание, он видел каждую деталь, но не мог сосредоточиться ни на одной из них. Парень сидел, напряженно выпрямившись на пассажирском сиденье, его нога чуть подрагивала. Если бы он был за рулем, то вдавил бы педаль газа до упора и проверил, сколько лошадиных сил он приснил в этой колымаге. Если бы он оказался за рулем, то впечатал бы эту машину во что-нибудь и понаблюдал, как она тоже сгорит.

Последние десять минут его телефон не переставал звонить.

Разозлившись, он швырнул его на приборную панель. Гаджет отскочил от лобового стекла, скользнул по приборной панели и упал в ноги Брайду.

Только один человек знал, где они будут.

Только один.

Диклан.

Брайд молча наклонился, не глядя поднял телефон и бросил его в ладонь Ронана.

Сколько минут Диклан выждал, прежде чем выдать его Модераторам? А может, он сделал это еще до того, как связался с ним в доме Алданы-Леон? Пока Ронан проводил время с маленькими сновидцами, чьи жизни он спас, Диклан строил планы с Модами. Спокойно приведя брата прямо к ним в руки. Зная, что Ронан всегда откликнется, если он позовет.

– Либо поговори с ним, либо заставь замолчать, – сказал Брайд. – Прими решение.

Ронан поднес телефон к уху и принял звонок.

– Да?

– Слава богу, – ответил Диклан. – Где ты?

– Как будто я рискну еще раз тебе сказать. Блин, придурок, ты все испортил. Это слишком низко даже для тебя. Тебе заплатили тридцать сребреников, или ты попросил пересчитать сумму с учетом инфляции?

– Ты не знаешь, о чем говоришь.

– Хотел бы я, чтобы это было правдой. Молю Бога, чтобы это было так. Ты единственный, кто знал, где мы будем. Черт! Вечно ты суетишься. Болтаешь то тут, то там. Ты как торговец прошлогодним снегом.

– Эй, сейчас… – начал Диклан.

– Тебя волнует лишь, как уберечь Мэтью. И следовательно, сохранить в своей жизни все как есть. Ты преспокойно наблюдаешь, как мир все сильней и сильней затягивает нам гайки, и все, что от тебя требовалось, просто не путаться у меня под ногами. Я никогда не просил ни о чем другом. Просто, черт возьми, уйди с моей дороги.

– Я не пытался тебя остановить.

Ронан выглянул в окно, однако теперь все было совершенно иначе; его глаза вообще ничего не замечали. Перед его взором снова и снова возникал розовый сад. Как он столкнулся не с Мэтью, идущим к нему вдоль шпалер, а с женщиной, налетевшей на них с украденным у Хеннесси мечом в руке.

– Неужели ты готов был рискнуть, зная, что меня тоже могут убить?

– Я сделал это ради тебя.

Ронан засмеялся. Он хохотал, хохотал и хохотал. Это было не смешно. Совсем не смешно.

– Я должен был попытаться оградить тебя от него, – произнес Диклан, когда брат наконец замолчал. – Риск того стоил, если бы мне удалось убрать его подальше от тебя. – Ронан не ответил, и Диклан невозмутимо продолжил: – Они не поймали его, само собой.