Мистер Невозможность

Выражение лица Брайда, сидящего за рулем, не изменилось. Он не казался ни сердитым, ни удивленным. Мужчина, знал, что его сдал Диклан, но не сказал против него ни слова. Он вообще мало что говорил с тех пор, как они сбежали.

– Ты все еще с ним, – сказал Диклан. Это был не вопрос. – Вы покинули город.

Ронан знал, когда молчание – злейший враг, и понимал, что сейчас как раз такой момент. Он позволил Диклану озвучить правду.

Прошла почти минута, Ронан уже почти уверился, что брат повесил трубку, но отказывался спросить: «Ты еще здесь?» Наконец, раздался голос Диклана:

– Он опасен, Ронан. Те люди не ошибаются насчет него. Я знаю, что ты не такой. Знаю, что ты не стал бы убивать людей. Знаю, что ты заботишься о своем будущем. О Мэтью. Об Адаме. О… – Ронан повесил трубку.

В течение нескольких долгих минут в машине царила тишина. Мысли Ронана снова вернулись к розовому саду. На этот раз не в начало истории, а в конец. Им с Брайдом удалось сбежать, а вот Хеннесси нет.

– Ты сделаешь это или нет? – тихо спросил Брайд. – Решай.

Ронан не был уверен, как он догадался, однако мужчина не ошибся. Размышляя в поисках ответа, он потер пальцем ухо рядом с телефоном, а затем велел присненной вещице набрать еще один номер.

Время пришло.

– Ронан? – удивился Адам. На дисплее его телефона наверняка высветилась полная чепуха, однако парень мгновенно взял трубку.

– Почему ты не ответил на сообщение?

– Сообщение… не ответил? Ты не звонил. Неделями.

– И все же, почему ты не ответил?

На том конце провода стало тихо. Почти. Где бы сейчас ни находился Адам, он, кажется, переместился; послышался звук закрывающейся двери.

– Я был за рулем мотоцикла. А потом сдавал экзамен. Потом, не знаю, наверное, заснул. Не помню. Я как мог старался выкроить время, чтобы повидаться с тобой. Ненадолго, но все же. И я ответил на сообщение. Откуда я мог знать, что ты выбросишь телефон? Ты не звонил мне, Ронан.

Его акцент пропал. Ронан словно разговаривал с незнакомцем. Он думал, все выйдет иначе. А может, и нет. Он уже не знал. Огонь все еще тлел в груди, пронизывая его насквозь, до кончиков пальцев рук и ног.

– Звоню сейчас.

– Я не понимал, что происходит, – сказал Адам. – Не знал, что ты делаешь, жив ли ты вообще. Не знал, если мы… если это… что…

– Я звоню сейчас, – повторил Ронан. – Мне нужно тебя увидеть.

– Ты в городе? – спросил Адам еще более удивленно, чем когда впервые взял трубку. – О.

Было в этом «о» нечто такое, что Ронану совсем не понравилось. Оно казалось печальным. Не то чтобы Адам грустил, когда говорил это.

Больше походило на то, что это «о» заставит грустить Ронана. Однако он все равно ринулся вперед.

– Можешь помочь нам залечь на дно на пару часов, пока мы выясним, куда подевалась Хеннесси?

Адам ответил не сразу.

– «Мы» – это кто? – спустя мгновение спросил он.

– Я и Брайд. Они… думаю, Хеннесси у них. – Ронан знал, что это ложь. Или, по крайней мере, частичная правда. Брайд не заметил, но Ронан видел. Он видел, как Хеннесси вернулась в сад. И он не стал ее останавливать. Боже, все летело к чертям собачьим.

– Я помогу тебе залечь на дно. – четко произнес Адам. – Тебе, – повторил он на случай, если Ронан не понял.

– Думаешь, я настолько засранец?

– Ронан, его боится Кружево. И я тоже боюсь. Пусть справляется сам.

И тогда Ронан понял, почему это «о» так ему не понравилось. Возможно, подсознательно он знал это и раньше, но сейчас четко понял: Адам знал, что Диклан сдаст сновидцев. Знал, что Модераторы будут поджидать их в розовом саду.

Они оба были в этом замешаны.

Частично Ронан все еще был здесь, в невидимой машине, уносящей его прочь от семьи, однако его мысли блуждали в воспоминании о том, как он, едва не потеряв себя от ночной грязи, свернулся калачиком в Илидорине. В ту первую встречу с Илидорином Брайд пытался предостеречь их по поводу близких, но Ронан и Хеннесси лишь отмахнулись от него. Сновидцы были так уязвлены его презрением к присненным телефонам, но теперь Ронан понял причину. Впрочем, правда оказалась куда хуже, чем предупреждал Брайд. Дело было не только в том, что Диклан и Адам не желали бросать собственные жизни, чтобы присоединиться к нему в его противостоянии. Они решительно стремились вообще прекратить борьбу.

34

Двадцать минут.

Будильник.

Двадцать минут.

Будильник.

Двадцать минут.

Будильник.

Двадцать минут.

Будильник.

Вот на что когда-то была похожа жизнь Хеннесси, и именно к такой жизни она вернулась снова с тех пор, как покинула дом детей-сновидцев.

Она установила таймер на присненный телефон и двадцать минут спустя, когда он срабатывал, опять его переставляла. Приходилось просыпаться на каждый сигнал будильника, чтобы оставаться уверенной, что она не провалится обратно в глубокий сон. Не восьмичасовой сон, прерываемый десятки раз. А десятки снов на протяжении восьми часов.

– Никто не смог бы так выжить, – сказала Кармен Фарух-Лейн. – Или вынести подобное.