Мистер Поттер лечится покоем

Мистер Поттер, как только услышал, что Гендл ушел, вытащил коробочку с пилюлями от нервов и проглотил одну. Однако заснул он не скоро.

Ровно в два часа Клиффорд Гендл появился на балконе. Он осторожно поднял ногу и просунул ее в окно. Но выполнению его плана помешало одно непредвиденное обстоятельство. Служанка вечером принесла кувшин с горячей водой и поставила его на полу под окном. Гендл опрокинул кувшин и, поскользнувшись, растянулся в луже.

Вспыхнул свет. Мистер Поттер, бледный, выкатив глаза, сидел на постели.

Он смотрел на Гендла. Гендл смотрел на него.

— Я хотел только посмотреть… — начал Гендл. Вместо ответа мистер Поттер издал звук, похожий на тот, который издает поперхнувшаяся рыбной костью кошка.

— Я хотел взять вашу бритву, — ласково продолжал Гендл. — А, вот она! — Гендл кинулся к туалетному столику.

Мистер Поттер соскочил с постели в поисках оружия. Ничего подходящего, кроме рукописи «Этика самоубийства», которая могла бы служить хорошей хлопушкой для мух, но в настоящих обстоятельствах никуда не годилась. Прежде чем мистер Поттер сообразил, что делать, Гендл уже исчез с бритвой, пожелав ему на прощанье спокойной ночи.

Мистер Поттер закрыл окно, опустил гардины, привалил к окну умывальник, два стула и книжный шкаф. Затем он лег в постель, оставив свет непотушенным.

Первые лучи солнца и назойливое чириканье птиц разбудили мистера Поттера. Он встал и старался внушить себе, что видел дурной сон. Но две баррикады убедили его в реальности ночных кошмаров. И чем больше он обдумывал создавшееся положение, тем меньше оно ему нравилось.

К завтраку он вышел в довольно угнетенном настроении. В столовой он застал одну Роберту, которая ласково кивнула ему.

— Доброе утро, мистер Поттер! Я надеюсь, вы хорошо спали?

— Мисс Викхзм, — сказал он. — Этой ночью случилась страшная история.

— Вы хотите сказать, что мистер Гендл…

— Именно!

— О, мистер Поттер, неужели он…

— Покушался на мою жизнь. Только я лег спать, как он постучался ко мне в дверь и попросил у меня бритву…

— И вы дали ему бритву?

— Конечно, нет! Я забаррикадировал дверь…

— И очень хорошо сделали!

— А в два часа ночи он влез ко мне в окно!

— Какой ужас!

— Он похитил мою бритву, но почему-то не кинулся на меня, а только скорчил гримасу и вылез в окно. Наступила минута молчания.

— Не хотите ли яиц? — шепотом предложила гостю Роберта.

— Благодарю вас, — также шепотом ответил Поттер. — Я возьму лучше баранины.

— Я боюсь, — шепнула Роберта, — что вам придется уехать.

— Я тоже так думаю.

— Ясно, что Гендл вас невзлюбил.

— Да.

— Но вам следует уехать тайком, не прощаясь, а то этот безумец может броситься за вами в погоню! Вы напишите маме, что должны были уехать из-за него.

— Разумеется.

— Но не упоминайте о его безумии. Мама знает. Напишите только, что он хотел утопить вас в пруду, а потом забрался к вам в комнату и строил рожи. Она все поймет.

— Хорошо… Я…

— Тсс…

Вошел Клиффорд Гендл.

— Доброе утро, — сказала Роберта.

— Доброе утро, — отозвался он, занялся яйцом всмятку и, бросив взгляд через стол, увидел, что мистер Поттер сидит в мрачном и подавленном настроении.

Клиффорд проспал свои обычные восемь часов и чувствовал себя отлично.

— Чудесное утро, — сказал он.

— Да, — отозвался издатель.

— В такую погоду каждый должен чувствовать себя отлично.

— Пожалуй, — нерешительно подтвердил мистер Поттер.

— Кто, безрассудный, решится в такое чудное утро уйти из этого прекрасного мира в ничто?

— Джордж Филиберт, живущий в Криклвуде, АкацияРод, дом тридцать два, — прочла вслух Роберта, перелистывая газету.

— Что такое?

— В газете сообщается, что Джордж Филиберт присужден за покушение на самоубийство к тюремному заключению на две недели.

Гендл бросил быстрый взгляд на Роберту.

— Возможно, — сказал он, — что у него были на то серьезные и веские причины…

— Я никак не могу понять, — вмешался мистер Поттер, — почему принято считать самоубийство чем-то ненормальным? Автор одной интереснейшей книги «Этика самоубийства», которую я собираюсь выпустить, указывает, что только народы-монотеисты рассматривают самоубийство как преступление.

— Да, но… — начал было Гендл.

— Автор доказывает, что для людской совести подчинение закону не обязательно и что в древности иначе смотрели на самоубийство: если самоубийца мог привести солидные и веские мотивы поступка, его оправдывали. И я не понимаю, почему общество считает себя вправе наказывать за покушение на самоубийство. Человек, не обладающий железными нервами… — заговорив о нервах, Поттер вспомнил, что еще не принимал сегодня своих пилюль.

— Да, но… — Гендл пристально смотрел на Поттера и вдруг с ужасом увидел, что он поднес к губам белый шарик. Легкое движение губ и адамова яблока показало, что пилюля проглочена.

— В самом деле, — заговорил Поттер, беря вторую пилюлю…

В этот момент мистер Гендл подпрыгнул, схватил горчичницу и бросил в мистера Поттера.

Леди Викхэм, величественно покачиваясь, сходила по лестнице. Она решила сегодня же после утреннего завтрака употребить все силы, чтобы вырвать у мистера Поттера формальное обещание издать ее романы в Америке.