Мистер Солнечный Свет. Вторая часть

Донмэ аккуратно уложил Хину и только сейчас заметил, как сильно она исхудала с момента их последней встречи. Все ее тело было покрыто кровоточащими ранами. Женщина по-прежнему была без сознания. Слушая ее слабое дыхание, он вытер испарину с ее лба.

Через некоторое время она пришла в себя и приоткрыла глаза.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он Хину.

Уставившись в потолок, она попыталась медленно повернуть голову, чтобы взглянуть на Донмэ. Человек, которого она так ждала, сейчас был рядом.

– Ты вернулся, Ку Донмэ.

– Человек, который работает здесь, скоро вернется с помощью. Потерпи немного.

– Ты же знаешь, у меня осталось не так много времени. Мне ничего не поможет.

Мужчина нахмурился, а его глаза наполнились печалью. Хина стойко терпела боль. Тогда на пляже она просила его не умирать раньше нее. Сердце Донмэ сжалось.

– Ты невероятно красивая.

Она слабо улыбнулась и была благодарна, что он выполнил ее просьбу. От него исходил сильный запах опиума, поэтому Хина догадывалась, как именно ему удалось выжить: Донмэ каждый день принимал опиум, чтобы не так остро чувствовать боль в теле. Ей было жалко его. Все это время она думала, что благородный якудза погиб, и винила себя в том, что не смогла помешать ему уехать.

– Отнеси меня к моей матери. Дай мне опиум, если у тебя есть. Очень больно, – еле слышно пробормотала Хина.

Раны были слишком глубокими, а некоторые места на теле были обожжены. Мучительная боль ломала Хину изнутри. По ее щекам скатывались слезы боли, а не одиночества, как это было тогда на пляже.

– Конечно, – кивнул Донмэ, доставая опиум.

Среди обломков Юджин наконец нашел Эщин, одетую в костюм. Она лежала без сознания, но была все еще жива. Боль и облегчение смешались в сердце Юджина. Он поднял ее на руки и отнес в кузницу. Нужно было обработать раны и найти обезболивающее, которое имелось только в больнице Хансона. Юджину помогла медсестра и его бывшие студенты, которые тоже были там. Американец не мог слышать, как девушка стонет, пока он вытаскивал осколки и обрабатывал раны. Ему удалось остановить кровь. Руки Юджина были все в крови Эщин, он молился про себя, чтобы ей стало лучше.

Словно услышав его молитву, девушка открыла глаза и начала прерывисто дышать. Она морщилась от боли. Юджин взял ее за руку и улыбнулся.

– Ты узнаешь меня? Я знал, что ты прыгнешь в пламя, но не думал, что окажешься у гостевого дома, набитого взрывчаткой.

Когда она видела улыбку Юджина, ей показалось, что все в порядке и они никогда не расставались. На губах девушки появилась печальная улыбка.

– Снова. Все тот же сон… – прошептала она и отвернулась.

После их расставания она так часто видела его в своих снах.

– У тебя может закружиться голова. Это из-за обезболивающего.

– Я была с Хиной…

Девушка оглядывалась по сторонам, словно больше не замечая Юджина.

– Ку Донмэ позаботится о ней, – ответил он девушке, которая думала, что все еще спит.

– Он жив. Как хорошо.

– А как же я?

Эщин снова посмотрела на него. Ее глаза наполнились слезами.

– Я так часто видела этот сон. Больше я на него не куплюсь. Ты не в Чосоне.

Слезы стекали по ее щекам. Мужчина взял ее руку в свою, испачканную в крови. Он так отвык от этого тепла.

– Это не сон. Я здесь.

Перед ней был Юджин, который всегда держал ее за руку и возвращался даже после расставания.

– Мой учитель погиб. Лучше не возвращайся. Чосон превратился в ад. Не возвращайся ко мне даже во сне. Слишком больно вспоминать. Хочу хотя бы день не думать о тебе, – всхлипывая, сказала она.

Юджину было больно от этих слов. Девушка снова закрыла глаза и погрузилась в глубокий сон. Спустя три года они снова были вместе, но и эта встреча была наполнена печалью и слезами.

Спустя какое-то время вошел кузнец.

– Наши люди скоро будут здесь. Не волнуйтесь за нее и уходите.

– Я пойду с вами.

– Нельзя. Вам лучше не знать, где мы скрываемся.

Юджин кивнул. После всего ему снова пришлось отступить.

Как и сказала Хина, ее время было на исходе, поэтому они с Донмэ немедля отправились в Каннын, где покоилась ее мать. Они шли по берегу вдоль сине-голубого моря. Хотя с годами Чосон слабел, как Донмэ и Хина, море оставалось неизменно мощным. На пустынном песчаном пляже отпечатывались следы Донмэ, который нес Хину. На ногах женщины была лишь одна туфля, вторую она потеряла. Она уткнулась щекой в спину Донмэ, не в силах пошевелиться.

– Дай мне знать, если хочешь что-то сказать американцу, который оказался одним из нас. Он вернулся.

– Я видела. Пожми ему руку и поприветствуй его за меня. Он задолжал мне рукопожатие.

Хина едва могла говорить, а ее дыхание слабело с каждой минутой. Донмэ кивнул. Слушая шум волн, он шел вперед.

– Того мужчины больше нет в моем сердце. Я давно отпустила его.

– Я не знал.

Хина слегка улыбнулась и набрала воздуха в легкие, чтобы продолжить:

– Все это время на заднем дворе гостевого дома, на улице и даже в трамвае я ждала другого человека. Я молилась, чтобы он оказался жив и чтобы он вернулся невредимым. Но он любит Ко Эщин и сходит с ума от любви к ней. Хоть эта любовь и превратила его в сумасшедшего, я все равно жду его.