Мистер Трикстер (СИ)

Сэм моргнул, понимая, что за эти пару минут воспринял песню картинками. Бешено скачущими лошадьми, несущими воинственных седоков, вспарывающими землю копытами, звон доспехов и бессилия воинов против сверхъестественного, того, что будет ждать позади. Время замков, время веры в дьявола и равнодушную силу, что должна была бы защищать, но ее нет.

Между дьяволом и человеком не стоит больше никого*.

Свинцовые тучи и мертвые пустоши, политые кровью еще более древних битв. Сверкающие глаза и пластина шлема, прикрывающая носы, длинные бороды и ненужные плащи. Время, давно ушедшее, время, которое он не может даже представить… И в то же время видит. Вместе с ритмом, незримо отбивающимся позади этих картин. Как возможно это?

Габриэль молча улыбнулся. Не победно, не самодовольно, а скорее понимающе. Мимолетное движение по стертым кнопкам, и в классной комнате раздается еще одна. Она тягуча и ненавязчива, хрустальна и напоминает радужную стеклянную занавесь, ограждающую Сэма от яркого света. Высокие ноты ярких лучей и чего-то запредельного, чего он видеть не должен. Он слышит женский голос и почти уверен – это отзвук ангела, который скрывается за этой мелодией. Нота, еще одна – и вот он устанавливает контакт, просит еще и еще своими неловкими нотами пониже, повторяющимися в ненужном и детском ритме, но ответ приходит. Он приходит потрясающим переливом высоких нот. Его низкие просьбы и высокие ответы составляют гармонию, невозможную, не совпадающую, словно… словно прозрачный и сияющий водопад, падающий лишь вниз и никуда больше, и только брызги долетают своим путем, до него, обжигая холодом. Сэм ходит вокруг, но ничего не может разглядеть, хочет дотронуться до занавеси и отдергивает руку, стоит ему снова услышать великолепный женский голос. Он становится отчаяннее и жалостливее, он не просит о помощи, но слушать его все больнее и больнее. Разорвать то, что разделяет, грань между мирами и прийти на помощь – но между ними только его просьбы и ответы яркого пламени. Бесконечный круг, повторяющийся снова и снова, заколдовывающий его светлыми одеждами и бескрайним небом. Такой силой обладает лишь одно.

Плач ангела**.

Тишина классной комнаты давит на уши. Сэм не хочет открывать глаз, не понимая, как такой, как Габриэль, может обладать таким сокровищем, выражающимся в каких-то грубых буквах mp3. Он не может выйти из неожиданного мира грез, принадлежащего ему, оказывается, всегда, чтобы узнать, что и в этом ощущении снова окажется один. Он медленно открывает глаза, нехотя – не может же он сидеть так все время. И к своему удивлению видит Габриэля расслабленно привалившимся к деревянной кафедре спиной, с безвольными руками, оставленными на коленях, и запрокинутой к потолку головой. Стоило Сэму посмотреть на него, как Габриэль открыл глаза и опустил голову, чтобы встретить его взгляд.

В этом не могло быть ошибки – он знал, что Сэм увидит, потому что однажды увидел сам.

- Как… Как называется эта группа? – хриплым отчего-то голосом спросил его Сэм, не понимая, как хочет к нему относиться.

- Это две разных, но если хочешь, я могу отдать тебе телефон до завтрашнего дня, - он махнул лениво телефоном и пустил его по полу к Сэму. – Я не думал, что ты услышишь, - признался он неожиданно, теряя всякое шутливое выражение лица. – Я верю в ангелов, - и он сдвинул завязанные веревки, демонстрируя уже виденный браслет. Внимательный взгляд заставил Сэма трижды подумать над тем, что ему следует сказать. Как будто Габриэль, увидев в нем кого-то другого, решил проверить его до конца и вывалить всю правду сразу.

- Каждому нужно во что-то верить, - ответил он, потерев шею. – Как… Как справился твой брат? – зачем-то спросил он, не понимая, откуда в нем ощущение свежести как после прохладного душа, какого-то ледяного спокойствия.

- Он просто признал себя слабым перед тем, перед кем никогда бы не смог до того, перед младшим братом, - Габриэль склонил голову к плечу, вспоминая о чем-то. – Я давно их не видел. Есть момент, после которого люди обычно расходятся, чтобы никогда больше не встречаться. Думаю, для нас такой момент уже наступил. Перед таким моментом бессильны даже обещания.

- Скучаешь по ним? – Сэм, забив на анализ происходящего и на то, что общаться с кем-то, кроме брата, он не умеет, присел рядом с Габриэлем и точно так же оперся спиной о дерево кафедры. Оказалось, что его спина давно молила об отдыхе. Участившиеся головные боли и напряжение в шее – ему трудно было порой повернуть голову, как будто шея на полпути становилась свинцовой и не принадлежала больше ему. Неужели совершенно чужой ему человек мог знать хоть что-нибудь о жизни Сэма, особенно – как ее изменить?

- Иногда, - признал Габриэль, чуть склонив согласно голову. Наморщив лоб, он постукивал костяшкой указательного пальца по колену, отсчитывая что-то про себя. – Прошло почти два года с тех пор, как я видел их последний раз. Трудное было время. В общежитии… не так пусто, - зачем-то добавил он.

- А отец?