Мистер Вечный Канун. Город Полуночи

И только сейчас Виктор заметил в быстро рассеивающемся, как по волшебству, дыму две фигуры на полу, сжимающие друг друга в объятиях. Мари лишилась почти всех волос, а те, что остались, все еще тлели, в одном месте виднелась окровавленная проплешина. Ее лицо почернело от копоти, а руки были обезображены кровавыми ожогами. Некогда шикарное вечернее платье вплавилось в ноги, спину и грудь.

— Вау… — рыдая от невероятной боли, выдавила она.

— Нет, родная, нет… — Фред покрывал поцелуями и слезами черное лицо жены. Как и Мари, он весь словно вывалялся в саже, его костюм был уничтожен, да и от ожогов фокусник не уберегся. И все же ему досталось намного меньше супруги. — Только не оставляй меня, прошу…

— Вы… вы это видали?! — хрипела Мари. — Ну почему мы не догадались… с-сделать б-билеты? Это ш… ш… шоу имело бы успех!

Виктор отвернулся, не в силах глядеть на них. Он позвал:

— Саша?

Саша не ответила, и Виктор в ужасе от посетившей его догадки бросился расчищать завал у кровати. Вскоре он извлек неподвижное тело девушки на свет.

— Саша… — прошептал он. — Нет… Нет, ты не могла… Я убил тебя… Что я наделал…

Он склонился к любимой.

«Дышит, — с облегчением понял он. — Она дышит!»

Саша открыла глаза и закашлялась…

Клара подползла к мистеру Глассу.

— Лукинг… — позвала она. — Лукинг…

Она осторожно коснулась пальцами его покрытой трещинами щеки, и в следующее мгновение мистер Гласс со звоном рассыпался на тысячи осколков. Зеркало был мертв.

Клара взвыла и уронила лицо в ладони.

А в проеме тайного ведьмовского прохода показались новые головы-тыквы. Пугала решительно двинулись в комнатушку…

…Пугалище все ниже и ниже опускало свою огромную голову, и в какой-то момент его жуткая пасть оказалась прямо над мальчиком.

Томми наконец дотянулся. Схватив рукав и выдернув его из проема между станками, он извернулся и направил струю воды прямо в разверстую глазницу монстра.

Своевольный рукав вырвался почти сразу, но одного короткого мгновения, что Томми его удерживал, хватило. Пенящийся и бурлящий грязно-бурый поток грохоча залил треугольный глазной проем гигантской тыквы. Огонь с шипением погас, и голова монстра снова погрузилась в облако пара.

В тот же миг Пугалище словно выключили — оно вдруг просто прекратило жить.

Гигантский деревянный монстр рухнул на пол. Его голова с грохотом приземлилась в десяти футах от мальчика, треснула и раскололась на части. Занесенные уже было над Томми руки безвольно обвисли и опали, едва не погребя его под собой. Жизнь ушла не только из Пугалища: прочие тыквоголовые остановились и замерли кто где стоял.

Туча пыли и опилок заволокла собой все кругом.

Фабрика погрузилась в некое подобие тишины. Лишь вода с шипением вырывалась из рукава. Тот больше не дергался: на нем всем своим весом лежало дохлое Пугалище. Где-то, под одним из станков, выл на одной ноте в очередной раз облитый Утопленник, должно быть, пытающийся понять, почему и за что с ним так мерзко поступили. В стороне слышалось ворчание и чихание тролля. Он пытался выбраться из-под покореженной руки павшего главаря деревянных солдат.

Томми вздохнул и закрыл глаза. Как же приятно было вот так просто лежать. Никуда не идти, никому не противостоять, никого не спасать… Просто лежать на мягких опилках, не думая о ведьмах, пугалах и обо всем остальном…

Неужели все и правда закончилось?

И тут его посетила пугающая мысль. Пусть ему все удалось, пусть он победил пугал и всех спас, но все же он труп — самый настоящий покойник! Мама его точно прибьет!

…Здоровенное двухголовое пугало перегородило своими обломками дверь, и сдвинуть его не представлялось возможным, по крайней мере сейчас.

Виктор все пытался оттащить дохлого тыквоголового в сторону, но тот был настолько тяжелым, что даже и не думал сдвигаться. Виктор сжимал зубы, хрипел и через невероятную боль в сломанной руке тянул и тянул. Никто не мог ему помочь.

Саша лежала без сил на полу. Клара плакала. Опустив лицо в ладони, она боялась убрать руки и взглянуть на то, что осталось от мистера Гласса. Фред прижимал к себе Мари и целовал ее — та еще дышала, и он боялся, что если хотя бы на мгновение отпустит жену, то потеряет ее навсегда. Все его губы уже были в золе, но до сих пор, казалось, лишь его поцелуи заставляют сердце жены биться…

— Ну же, ну, давай же!

Виктор тянул прочь двухголового, пытаясь освободить проход, но сил уже не было. А к нему шагала, громыхая деревянными ступнями, очередная злобная тварь с ножом в руке.

— Клара! — закричал Виктор, но та не слышала. Она продолжала рыдать над рассыпавшимся на тысячи крошечных зеркальных осколков телом Лукинга и искренне, горячо, просто до безумия желала, чтобы все закончилось быстрее. Чтобы приближающийся к ней монстр с четырьмя руками разорвал ее на куски или раздавил ей голову и она бы просто перестала существовать, перестала бы чувствовать…

Еще одно пугало подошло к Фреду и Мари и подняло свои крюки…

— Ну же! Давай! — закричал Виктор и, заревев от натуги, потащил двухголового прочь от двери. Тот начала поддаваться. Еле-еле. Дюйм, два…

И все же он не успел.

— Ви-и-ик! — закричала Саша.