Мистер Вечный Канун. Уэлихолн

— Нет. Это мой отец, — ответил Иарран Ри с мгновенно поблекшими глазами. — Перед смертью он велел Габха Беанн, королевскому кузнецу, вспороть ему голову, вырезать вкованную в нее по воле прежнего короля железную корону и вковать ее в мою голову. Так у Дорха-Крой принято наследовать трон. Они вырезали корону из головы старого короля, и он уплыл на огромной яичной скорлупе в безбрежное море одиночества. Потом меня обстригли и вковали железную корону в мой череп. Мятежнику Фуир’теах она досталась бы только с моей головой. Моя жизнь — это насмешка над всеми из рода Круаллах-Крой. Но насмешка эта не стоит и обломка иглы, ведь я скован, я в плену, и я не могу даже попытаться отомстить.

— Мы поможем вам, — сказал Виктор. — Отомстить. И мы освободим вас.

— Ты лжешь, — дернул головой Иарран Ри. — Ты пришел меня пытать. Дать мне ложную надежду. Но я не верю тебе, тварь из ветров, ночей, фонарей, падающих листьев и тумана.

— Не называйте меня так. Никакая я не тварь… э-э-э… чего-то там… — сказал Виктор. — Послушайте, Иарран Ри, я действительно помогу вам. Я и сам… — он запнулся. — Я и сам враждую с обеими огневолосыми кейлех. Я помогу вам освободиться и сбежать, но вы должны пообещать мне, что не станете мстить ведьмам, пока не отомстите мятежнику Фиртейху.

— Фуир’теах! — прорычал Иарран Ри и дернулся в своих путах.

— Да, верно, простите. Пока не отомстите ему и его приспешникам, вы не вернетесь сюда. Кейлех, которая вас сковала, могущественна. Она намного… намного страшнее, чем война, от которой вы сбежали…

— Вик, что ты делаешь? — Кристина многозначительно округлила глаза, пытаясь заставить брата одуматься.

— Разве не видно?

— Ты уверен, что мама…

— Что мама? — перебил Виктор. — Не одобрит? Будет ругаться? Накажет нас? Мне нет дела до того, как она отреагирует.

— Я имела в виду, ты веришь ему? — прошептала сестра. — Может, она не зря держит его так?

— Неужели? И чем можно заслужить подобное?

Кристина не могла справиться с сомнениями:

— Мне кажется, у нее были причины запереть его здесь.

— Ну конечно, ее причины — это не дать ему узнать, что именно она все это с ним сделала, — прошептал, чтобы не услышал пленник, Виктор. — Тебе не жаль его семью? Его детей? А вдруг она сделает с ним еще что-нибудь ужасное?

Последнее король все же услышал.

— Кейлех пообещала, что отправит меня в мясной пирог, если я буду сопротивляться, — сказал Иарран Ри. — Она говорила, чтобы я не кричал, поскольку меня все равно никто не услышит.

— Ты еще сомневаешься? — укоризненно покосился Виктор на сестру.

Она не ответила, но хмуриться не прекратила.

— Что вы скажете, Иарран Ри? — Виктор поглядел на пленника. — Вы поклянетесь? Поклянетесь мертвыми детьми, что не станете мстить кейлех, которая вас пленила, до тех пор, пока не отомстите вашему врагу-мятежнику и его прихвостням?

Иарран Ри молчал. Сжав зубы, он глядел в упор на Виктора. На его лице читалась внутренняя борьба: презрение и недоверие сошлись в схватке с надеждой. Лишь отдаленно похожие на людские, зрачки подрагивали и какое-то время то сужались, то расширялись…

— Клянусь, — прохрипел он наконец.

Виктор кивнул и подошел, взялся за одну нить и попытался ее разорвать. Не вышло. Тогда он собрал все силы и попытался вновь, но и эта попытка не увенчались успехом.

Пленник хрипло рассмеялся, глядя на безуспешные потуги своего «освободителя».

— Эти нити не разорвать и не перерезать ничем, кроме…

— Кроме чего?

— Шиошур кейлех.

— Сейчас нет времени переводить! — воскликнул Виктор. — Скажите по-английски!

— Я не знаю, как это называется на вашем языке, — гневно признался Иарран Ри. — Странное оружие. Два ножа на гвозде.

— Ножницы! — воскликнула Кристина. — Нам нужны мамины ножницы!

— Ты знаешь, где они лежат? — спросил Виктор сестру.

— Да, у нее в комнате. В корзинке с вязанием. Я достану…

— Только осторожнее…

— Не волнуйся — ее сейчас заботят только гости.

Кристина поставила лампу на пол и опрометью бросилась к двери. Выглянула, удостоверилась, что никого поблизости нет, и исчезла в коридоре.

— Теперь поговорим еще кое о чем, — сказал Виктор, когда шаги сестры стихли. — Что вы знаете о планах кейлех?

— Она постоянно твердила, что этот Канун станет последним, — нехотя признался гоблинский король. Он не желал говорить так сильно, что на всю комнату скрежетал зубами, — судя по звуку и искрам, заплясавшим на его губах, его зубы тоже были выкованы из металла.

— Что это значит? — Виктор напрягся: неужели он сейчас все узнает? — Для кого последним?

— Я не знаю. — Иарран Ри клацнул зубами. Искра впилась в его губу и с шипением прожгла в ней нору. — Мне нет дела до бредней кейлех.

— Что-то еще? Ну же… — взмолился Виктор. — Мне нужно знать.