Мистер

– Можно. Только по одной, ясно? – Я не хочу предстать пьяным перед родителями будущей жены.

Том занимает ближайшую к двери кровать.

– Надеюсь, ты не храпишь, – говорю я и принимаюсь разбирать вещи.

Час спустя мы останавливаемся на небольшой парковке, находящейся недалеко от открытых ржавых ворот. Бетонированная дорожка ведет от них к дому с красной крышей, стоящему на берегу реки. С нашего места видна лишь эта самая крыша.

– Танас, мне нужно, чтобы ты пошел со мной.

Дриту и Тома мы оставляем в машине. Заходящее солнце роняет длинные тени на дорожку. Внушительных размеров земельный участок, по которому мы идем, окружен голыми деревьями, хотя встречаются и сосны. Тут же расположен большой ухоженный огород. Трехэтажный дом выкрашен в бледно-зеленый цвет, оба его балкона выходят на реку. Он больше, чем виденные нами по дороге сюда дома. Возможно, родители Алессии богаты. Подсвеченное угасающим зимним солнцем озеро выглядит потрясающе.

Я замечаю на стене дома спутниковую тарелку и вспоминаю разговор с Алессией:

Я путешествовала по книжным мирам. И по Америке, когда смотрела телевизор.

– Американские программы?

– Да. Фильмы компании «Нетфликс».

Я стучу в деревянную входную дверь. Видимо, дверь толстая, и меня не слышат – и я стучу снова, на этот раз сильнее. Сердце бешено бьется, по спине бежит пот, невзирая на холод.

«Сделай лицо посерьезней, придурок! Ты же сейчас с новыми родственниками встретишься, пусть они пока и не знают, что вы скоро породнитесь…»

Дверь приоткрывается, и в проеме возникает худощавая женщина средних лет с повязанной платком головой. Даже в угасающем вечернем свете я замечаю, что испытующим взглядом она напоминает Алессию.

– Миссис Демачи?

– Да, – удивленно отвечает женщина.

– Меня зовут Максим Тревельян, я приехал к вашей дочери.

Она смотрит на меня, недоуменно моргая, и открывает дверь чуть шире. Узкие плечи, неказистая юбка и блузка, волосы убраны под головной платок – весь облик миссис Демачи напоминает мне первую встречу с ее дочерью, когда та замерла в коридоре, словно испуганный кролик.

– Алессия? – шепчет женщина.

– Да.

Она хмурится.

– Мой муж… сейчас не дома. – Ее английский звучит грубовато, акцент гораздо сильнее, чем у дочери.

Она тревожно оглядывает окрестности, потом смотрит на меня.

– Вы не должны быть здесь.

– Почему?

– Мой муж не дома.

– Я хотел поговорить с вами об Алессии. Думаю, она скоро приедет сюда.

Она настороженно наклоняет голову набок.

– Да, она скоро должна приехать. Вы уже знаете?

Мое сердце учащенно бьется.

«Я был прав, она едет домой!»

– Да. И я приехал, чтобы просить у вас и вашего мужа… руки вашей дочери.

– Последняя граница, carissima, – говорит Анатолий. – Ты возвращаешься на родину. Стыдись, что покинула ее и пряталась, словно воровка, навлекая позор на семью. Когда мы вернемся, ты извинишься перед родителями за то, что заставила их беспокоиться.

Алессия отводит взгляд. Зря он винит ее за побег. Она ведь от него сбежала! Многие албанцы уезжают из страны на заработки, но женщине не так-то просто это сделать.

– Тебе еще разок придется проехать в багажнике. Вот только кое-что возьму…

Алессия выходит из машины и смотрит на запад, где солнце скрывается за горами. Холодный воздух проникает под одежду и вползает в сердце. Это потому, что она тоскует по любимому. Глаза заволакивает слезами, и Алессия моргает, стараясь не расплакаться. Только не сейчас. Не стоит радовать Анатолия. Она выплачется сегодня, с мамой.

Алессия глубоко дышит. Свобода пахнет холодным воздухом чужой страны. В следующий раз она будет глубоко дышать уже воздухом родины, а ее приключения станут… как там Максим говорил? – ошибкой прошлого.

– Залезай, скоро стемнеет. – Анатолий открывает багажник.

«Ночь принадлежит джиннам…»

И один из них стоит перед ней. Джинн во плоти – вот кто он. Алессия залезает в багажник, не жалуясь и не принимая его помощи. Она недалеко от дома и впервые с нетерпением ждет встречи с мамой.

– Уже скоро, carissima, – говорит Анатолий со странным огоньком в глазах.

– Закрывай, – отвечает она и сжимает фонарик.

Он с ехидной ухмылкой захлопывает крышку багажника, оставляя ее в темноте.

Ахнув и снова быстро оглядев окрестности, миссис Демачи отступает в сторону и приглашает меня внутрь.

– Подожди в машине, – говорю я Танасу и вхожу в тесную прихожую.

Миссис Демачи указывает на полку для обуви. Я торопливо снимаю ботинки, радуясь, что мои носки не выбиваются из общего стиля. Это я ради Алессии приоделся.

Стены коридора белые, на блестящих плитках пола лежит яркий безворсовый ковер. Миссис Демачи приглашает меня в соседнюю комнату. Два дивана с цветастыми покрывалами, между ними – столик с вышитой скатертью. Рядом камин, его полка уставлена старыми фотографиями. Я прищуриваюсь, надеясь разглядеть на какой-нибудь из них Алессию. И узнаю ее в сидящей за пианино девочке с большими, серьезными глазами.

«Милая моя…»