Мистер

Она выходит из-за прилавка и просматривает полки в соседнем ряду. Наконец возвращается с коробкой – в ней лежит маленький пластиковый дракончик.

– Только такие. Для них нужны батарейки.

– Батарейки я тоже возьму.

Она приносит то, что я выбрал к кассе, где я в это время рассматриваю презервативы.

«А вдруг повезет!»

Алессия читает какой-то журнал.

– И пакетик презервативов, пожалуйста, – говорю я молодой продавщице.

Она заливается краской, и я рад, что мы с ней не знакомы.

– Какого типа? – спрашивает она.

– Вот эти, – показываю я на привычную марку.

Расплатившись, я обнаруживаю Алессию у входа в магазин, она изучает длинный ряд губных помад.

– Хочешь что-нибудь?

– Нет. Спасибо.

Ничего удивительного. Никогда не видел, чтобы она пользовалась косметикой.

– Пойдем?

Она берет меня за руку, и мы возвращаемся обратно к проселочной дороге.

– А что там? – Алессия показывает на печную трубу вдалеке.

Конечно, я знаю, что там. Это дымоход над западным крылом Трессилиан-холла, моего родового владения.

«Вот черт».

– Тот дом принадлежит графу Треветик.

– А!

Алессия на мгновение сдвигает брови, и дальше мы идем в тишине, а я веду мысленную войну сам с собой.

«Скажи ей, что ты и есть тринадцатый граф Треветик».

«Нет».

«Почему?»

«Я скажу. Но не сейчас».

«Почему?»

«Я хочу, чтобы она сначала узнала меня без титула».

«Узнала?»

«Провела со мной время».

– А можно нам опять на пляж? – взволнованно просит Алессия.

– Конечно.

Море Алессию околдовывает. Она снова бежит прямо к волнам и заходит в сапогах в воду. В веллингтонах не промокнешь.

Она… неутомима.

Мистер Максим подарил ей море.

Переполненная счастьем и восхищением, Алессия закрывает глаза, вытягивает вверх руки и жадно вдыхает холодный соленый воздух. Она уже не помнит, когда в последний раз ей было так хорошо. У нее особая связь с холодными дикими пейзажами, которые напоминают ей о родине.

Она нашла свое место.

У нее все есть.

Обернувшись, Алессия смотрит на Максима. Он стоит, глубоко засунув руки в карманы, и наблюдает за ней. Ветер играет с его волосами, золотистые пряди вспыхивают на солнце. В его глазах радость и сияние изумрудов.

Он ошеломляюще красив.

Ее сердце переполнено. До краев.

Она его любит.

Да. Любит.

Голова идет кру́гом. Влюблена. Такой и должна быть любовь. Веселой. Наполняющей. Освобождающей. Осознание этого приходит к Алессии вместе с порывом ледяного ветра.

Она влюблена в мистера Максима.

Все ее невысказанные чувства поднимаются на поверхность, а на лице зажигается самая яркая на свете улыбка. Он улыбается ей в ответ, и на мгновение она позволяет себе надеяться.

«Возможно, однажды и он почувствует ко мне что-то похожее. Кто знает?»

Она танцует вокруг него, подпрыгивает и вдруг бросается ему на шею.

– Спасибо, что привез меня сюда, – благодарно выдыхает она.

Его улыбка такая теплая, добрая…

– Всегда к твоим услугам, – отвечает он.

– И я всегда – к твоим! – неожиданно выкрикивает она.

Алессия смеется, а Максим смотрит на нее, открыв и изумления рот.

Она хочет его.

Всего.

Господи, она немного навеселе или даже чуть-чуть пьяна. И прекрасна. Я влюблен.

Внезапно Алессия падает на мелководье, и через нее перекатывается волна.

«Черт!»

Я в панике спешу на помощь, а промокшая Алессия, когда я дотягиваюсь до нее, хохочет в голос.

Я помогаю ей подняться.

– Пожалуй, на сегодня плавания достаточно, – говорю я. – Холодно. Пойдем домой. – И беру ее за руку.

Алессия криво усмехается и идет за мной к тропинке. Она часто останавливается, не хочет уходить с пляжа, весело смеется и выглядит счастливой. Вот только я не хочу, чтобы она заболела.

В тепле «Убежища» я стягиваю с Алессии промокшую куртку. Промокли и джинсы, зато остальное вроде бы сухое. Я растираю ей руки и советую переодеться.

– Ладно, – легко соглашается Алессия и бежит по лестнице на второй этаж. А я тем временем вешаю теплую куртку – спасибо Марианне! – в холл, над радиатором. Потом снимаю свои мокрые ботинки, такие же мокрые носки и отправляюсь в гардеробную для гостей.

Алессия, наверное, выбирает в спальне сухие джинсы. Я усаживаюсь на кухне на высокий барный стул и звоню Денни, чтобы заказать ужин.

Следующий звонок Тому Александеру.

– Треветик! Приветствую! Как поживаешь?

– Хорошо, спасибо. Были ли донесения из Брентфорда?

– Нет. На Западном фронте без перемен. Как в Корнуолле?

– Холодно.

– Знаешь, старина, я тут подумал… Столько хлопот из-за какой-то горничной… Она, конечно, симпатичная девчонка и все такое, но я надеюсь, что она того стоит.

– Да. Стоит.

– Я и не знал, что ты мечтаешь спасти несчастненькую от страшного дракона, а потом в нее влюбиться.

– Она не несчастненькая…

– Ну ты хоть свое получил?

– Не твое чертово дело!

– Понял. Значит, не получил.

Он хохочет.

– Том, – повышаю я голос.

– Ладно, проехали, Треветик. Не рви на себе волосы. У нас все в порядке.

– Спасибо. Звони, если что.

– Так точно. Прощай.

Он вешает трубку.

Я молча прожигаю взглядом телефон.

«Вот зараза!»

Надо написать Оливеру.