Мистер

– Говорят, вчера вы охотились.

– Да, было интересно. Еще раз спасибо, Дженкинс.

Он кивает мне, а Денни улыбается.

– Забыла сказать, что вчера вас спрашивали два каких-то неприятных типа.

– Что?!

Она тут же привлекает к себе мое пристальное внимание. И бледнеет.

– Спрашивали вас, сэр. Я их выгнала.

– Неприятные типы?

– Они были неопрятно одеты и выглядели агрессивно. Наверное, из Восточной Европы. Как бы там ни было…

– Черт!

«Алессия!»

Волосы наконец-то высохли, и Алессия выключает фен. Вроде бы какой-то звук?.. Нет, всего лишь волны шумят в бухте.

Мистер Максим подарил ей море.

Алессия улыбается, вспоминая свое поведение на берегу. Дождь слабеет. Наверное, сегодня они еще раз прогуляются у моря. И пообедают в том трактире. Вчера был хороший день. Каждый день с Максимом – хороший.

Внизу раздается скрип мебели по деревянному полу и мужские голоса.

«Кто это? Неужели Максим привел кого-то?»

– Urtë!16] – хрипло говорит кто-то на языке ее матери.

От страха Алессия словно примерзает к полу. Это Данте и Илли. Ее нашли.

Глава 21

Я спешу в «Убежище». В горле ком, тревога камнем давит на грудь. Почему я оставил Алессию в доме? Если с ней что-нибудь случится, я себе не прощу.

Это были они? Те ублюдки, которые ее похитили? При мысли об этом у меня холодеет в груди. Как нас нашли? Как? Наверное, именно они ограбили мою квартиру и по каким-то бумагам вычислили имение Треветик и Трессилиан-холл. И вот они здесь. Хватило же наглости явиться в мой дом!

Я вцепляюсь в руль.

«Быстрее! Быстрее!»

Паника растет, как грибы после дождя.

«Нет! Черт побери, нет!»

Биение сердца отдается в ушах, голова идет кругом, ноги дрожат… Алессия очутилась в самом страшном своем кошмаре.

Дверь спальни открыта, снизу доносятся их голоса. Как они вошли?

Скрип ступенек побуждает Алессию к действию: она вбегает в ванную, тихо закрывает дверь и, задыхаясь, запирает ее трясущимися, неуклюжими руками.

Как ее нашли? Как?!

От страха кружится голова. Алессия беспомощно шарит взглядом по ванной, ища что-нибудь для самозащиты. Его бритва? Ее зубная щетка? Она берет обе вещи и кладет в задний карман джинсов. Все ящики пусты. Остается лишь надеяться, что дверь устоит до приезда Максима…

«Нет! Максим!»

Ему не выстоять против них. Он один, а их двое. Его побьют, а то и… Глаза наполняются слезами, ноги подламываются. Алессия оседает на пол и прислоняется к двери на случай, если ее будут выламывать.

– Я что-то слышал, – говорит Илли. – Проверь дверь.

Он в спальне. Когда родной язык стал казаться ей ужасным?

– Ты здесь, сучка? – орет Данте и дергает ручку двери.

Алессия кусает кулак, чтобы не закричать. Ее колотит от ужаса, по щекам текут слезы. Никогда еще ей не было так страшно! Даже в грузовике, когда ее везли в Англию. Она совершенно беспомощна. Ей не выбраться из ванной. И Максима не предупредить…

– Выходи!

От раздавшегося практически над головой рева Данте девушка чуть не подпрыгивает.

– Тебе же хуже будет, если нам придется выломать дверь!

Алессия зажмуривается и давит рыдания. Вдруг дверь сотрясает чудовищный удар – словно мешок с зерном бросили на пол, – и под громкую ругань Алессию кидает сначала вперед, а потом назад.

«Zot. Zot. Zot».

Данте пытается выломать дверь! Алессия встает и подпирает ее ногами, жалея, что не надела носки и обувь.

– Когда я сломаю дверь, я убью тебя, сука! Знаешь, во сколько ты мне обошлась? Знаешь?!

Он вновь бьет в дверь.

Алессия понимает, что выломать ее – лишь вопрос времени, и давится слезами отчаяния. Она так и не набралась смелости сказать Максиму, что любит его.

«Ягуар» уже рядом с «Убежищем». У гаража стоит старый «БМВ», покрытый годичным слоем грязи.

Черт, они здесь!

«Нет-нет-нет!»

Страх и злость переполняют меня, я с силой давлю на газ.

«Алессия!.. Спокойно, приятель. Думай, думай…»

Я останавливаюсь у ворот. Они не пойдут этим путем. Если я спущусь по ступенькам ко входу, меня заметят, и тогда пропадет элемент неожиданности.

Выйдя из машины, я бегу к редко используемым боковым воротам и вниз, к двери в чулан. Сердце бешено стучит, в крови бурлит адреналин, дыхание вырывается короткими резкими толчками.

Дверь в чулан приоткрыта. Черт! Видимо, так они и проникли в дом. Я хватаю ртом воздух, тихо открываю дверь и вхожу. Чувства обострены, дыхание еле слышно.

«Тихо. Не шуми, твою мать!»

Наверху кричат.

«Нет-нет-нет!»

Если с ее головы упадет хоть волосок, я их убью!.. Я открываю оружейный шкаф, куда вчера перед прогулкой у моря положил оба ружья, как можно тише достаю одно и заряжаю. И кладу в карман пальто четыре патрона. Еще никогда я так не радовался тому, что отец научил меня стрелять.

«Спокойно! У тебя будет возможность спасти ее, только если ты будешь спокоен».

Я повторяю эти слова, словно молитву, и, отбросив осторожность, вхожу в гостиную. Внизу, похоже, никого. Вдруг сверху доносится жуткий хруст и крики на иностранном языке. И голос Алессии.