Мистерии янтарного края

Участь Деметры в варварской Аркадии была намного тяжелее, чем на Крите. Там со странствующей богиней случилось то же, что и с элевсинской Корой: ее изнасиловали. Ее преследователем и похитителем был бог, имя которого означало «муж Да» — Посейдон. Богиня превратилась в кобылу и спряталась в конюшне, после чего бог в образе жеребца зачинает не только мистическую дочь (Персефону, — Г.Б.), имя которой никому не разрешалось произносить, но и знаменитого мифического коня. В этой же истории меняется облик богини. Подвергшись насилию, она стала гневной, и кроме гневного лица обладает и зловещим именем — Эриния… В мистериях Элевсина более великой, несомненно, была дочь.

И уже отсюда происходит это ее лошадиное «фыркание», «храп». То есть сейчас нам уже понятно, что в этом евангельском месте Иисус открыто противостоит Деметре. Ощущение такое, что в этот момент она находится рядом, и он ее видит. Но в чем противостоит и как? Для того чтобы дать ответ на этот вопрос, обратимся к Древнему Египту. Читатель уже знает, что мистерии Египта и мистерии Элевсина — это, в духовном плане, одно и то же. По представлениям египтян, о чем мы уже упоминали, жизнь и способность видеть — это синонимы. Мистерии Египта как раз в том и состояли, чтобы умершему человеку снова «вернуть зрение» — дать возможность жить.

И именно с этой целью ему в процессе особых ритуальных действий и с помощью специальных металлических «инструментов» — все это называлось «отверзанием очей» — возвращали способность видеть. То есть фактически эти языческие мистерии оживляли человека не для его привычной жизни на земле, а для благополучного пребывания в ином мире. Но и сам бог Осирис «воскрес» не для земной жизни, а для жизни в «Полях Иару», то есть в загробном мире. По этой причине древнеегипетское изображение Осириса — это вертикально стоящая и полностью запеленатая мумия. Фактически — это то же самое изображение, что и древние рисунки вышедшего из гробницы Лазаря. По представлениям египтян тот человек, который умер и труп которого не был проведен через все «мистерии», в благих «Полях Тростника» не окажется.

И что же такому «воскресению» египтян противопоставляет Иисус? Во-первых, пусть читатель обратит внимание на тот факт, что это «Деметрино» слово используется в евангельском тексте только в двух особых случаях: когда Иисус «открыл» зрение слепцам, и когда он воскресил умершего человека. То есть в тех двух базовых случаях, которые являются сердцевиной мистерий Ада. Но при этом есть разница. Те два слепца, которых он исцелил, приобрели «настоящее» зрение: они стали видеть в «настоящей» земной жизни, — той, в которой привык жить человек, и которую он и считает жизнью. Потому что потусторонняя жизнь — это жизнь, даже по представлениям самих египтян и эллинов, все-таки ущербная по сравнению с земной. Хотя она несравненно лучше тех «потёмков без света», в которых оказываются все те, кто не прошел через эти — египетские ли, элевсинские ли — мистерии. И они, конечно, были правы, потому что речь идет о пребывании души человека в мирах Ада.

И второй случай — с Лазарем. Фактически, весь его внешний облик полностью копирует вид мумифицированного Осириса. Но при этом он из своей смерти («смердит уже» Ин. 11:39) возвращается в полнокровную жизнь на земле. Пелены сняты и он опять за столом (точнее, на греческом лежаке триклинии) вместе со всеми другими, обедающими рядом с Христом.

Это, конечно, образное сравнение. Подлинный же смысл заключается в том, что проповедь Христа о спасении через его Царство, а не через мистерии Элевсина или Осириса, предоставляет человеку возможность получить «настоящую» жизнь, а не жизнь в адских обителях «двух богинь». Иисус понимал, что он не может показать наглядно ту новую жизнь, которая уготована человеку, прошедшему через его мистерии, поэтому он дает картину той привычной и знакомой человеку земной жизни, в которую возвращаются исцеленные им персонажи евангельского текста.

Кроме этих очевидных указаний на противопоставление мистерий Христа мистериям Элевсина и Египта в евангельском тексте присутствуют и ряд других сравнений с той духовной жизнью, которая существовала в средиземноморье до прихода Христа.

Читатель уже помнит: Деметра просияла, но и Иисус тоже просиял. Элевсин учредил мистерии, но и Иисус тоже, — но уже свои. Элевсинским мистам был явлен образ Персефоны, но и Иисус явил образы Моисея и Илии.