Мистерия Дао. Мир «Дао дэ цзина»

Вода — универсальный символ даосизма, показывающий всераскинутость, изменчивость и непостоянство формы Дао. Описание реки в китайской поэтике носило скрытый символ всепроницаемости Великого Пути. Даосское искусство психорегуляции также использовало «гидравлическую» терминологию, говоря о «токе» или «циркуляции» в организме. Вода не обладает собственной формой и принимает форму сосуда, в который налита, поэтому и является универсальным наполнителем «пустоты сосуда», которому в даосизме уподоблялась вселенная (§ 5, 11). Таким образом, вода не соперничает с внешней формой и является всегда чем-то «внутренним» по отношению к ней, а «внутреннее» в китайской культуре ценится априорно выше, чем внешне-формальное. В этом смысле вода приносит несомненную пользу, так как определяет качество предмета, его духовно-глубинное наполнение, нимало не завися от внешней формы Н не влияя на неё — «не соперничая». Мощь воды, так же как и мощь Дао, скрыта, не заметна для стороннего наблюдателя, но в то же время нет того, что бы противостояло ей. Таким образом, ценность всякой вещи определяется по её внутреннему содержанию, и даосы учили видеть в каждом явлении его оселок, внутреннюю сущность: в словах — искренность, в душе — глубину и т. д. Даосский идеал — не просто вода, а вода, стекающая вниз. Человек, в том числе и ши, должен уметь соглашаться быть внизу, «там, где никто не желает быть». Высказывание (5-11) — типичная древняя сакральная формулировка, предназначенная для ритмизированной рецитации (многократного повторения) и медитации. Речь в этом отрывке идёт о предельном совершенстве, о наиболее важном и сокровенном в любой вещи. Благодаря этому фразу можно перевести:

«Совершенное в жилище — это земля, совершенное в сердце — это глубина, совершенное в союзе — это гуманность, совершенное в словах — это искренность, совершенное в правлении — это порядок.

Фу И (7):

в союзе ценит человека.

Бошу А (7):

строка отсутствует.

Бошу Б (7):

в Небе ценит добро.

Бошу А (8):

в преданности ценит искренность.

§ 9

В первых (I) строках параграфа речь, вероятно, идёт о ритуальном сосуде, находившемся в одном из храмов царства Чжоу или Лу. Он стоял ровно, будучи пустым, однако, наполнившись до краёв, тотчас переворачивался. Даосизм рассматривал Дао как срединный путь вещей, позволяющий избежать всякого излишества, которое неизбежно вело к гибели вещи или человека. В этом — смысл эстетического наслаждения лёгкой незавершённостью, где радость приносит не окончание дела, а сам процесс творчества.

Символом умирания, «отступления» на самом пике жизненности и расцвета в дальневосточной эстетике стало любование опадающими лепестками сливы, так и не успевшими превратиться в плоды. Даосизм неоднократно обыгрывает тему «утраты» или «самопотери» (§ 4) как саморастворения в потоке мировых изменений, взаимоналожения собственного пути с Путём Неба.

Характерно, что в этом параграфе сочетается архаическое понимание Неба как творца всего сущего и Пути-Дао — «наднебесного» начала, что знаменует собой отход от старой традиции и обращение в область трансцендентного и потенциально бесформенного.

Первая сентенция (1) — ритмизированный стих, излагающий даосский принцип избегания излишества. Такого идеала — «отступать, добившись успеха» — придерживались некоторые наиболее мудрые чиновники, покидая свои должности, лишь только достигали своего высочайшего взлета. Даосское понятие «Великий предел» (тайцзи) связано с переходом в предельном состоянии одного качества в другое, поэтому и великий — «предельный» — успех неизбежно должен перейти в грандиозный крах. Умение остановиться всегда оказывается особым мастерством избежать краха, принизить или «сокрыть» себя, достигнув истинного величия. Здесь выявляется важнейшее понятие ранней даосской мистики — «остановиться вовремя» (цзы), что означает: оставить великое дело незавершённым и тем самым сохранить его навечно.

Бошу (3):

Дом может быть наполнен золотом и каменьями.

Ван Би (6):

Добившись успеха й выполнив долг — отступай.

§ 10

Практика даосизма в определённой степени парадоксальна, так как рассчитана на человека, владеющего «изменёнными состояниями сознания». Основной парадокс — это абсолютное равенство деяния и недеяния или, точнее, недеяния как абсолютной концентрации всякого деяния, любого действия в потенции.