Мистерия эпохи заката

На Украине произошла «оранжевая революция», когда закончилось бездарное и позорное правление Кучмы, сумевшего так завершить свою политическую карьеру, что народ Украины практически разделился на две страны. Янукович и Ющенко сошлись в президентском противостоянии. Формально победил Янукович, фактическую победу одержал Ющенко. Но его победа оказалось недолгой. Сформированная на майдане коалиция не выдержала испытание временем и теми проблемами, которые реально встали перед украинской экономикой. Ставшая главой правительства Юлия Тимошенко своими волюнтаристскими и авантюрными методами только усугубила этот кризис. Достаточно скоро Ющенко понял, что работать с подобными людьми невозможно. Но это произошло только после выборов в Раду. К тому же «изящный политический финт», в очередной раз продемонстрировал лидер социалистов Мороз, который ушел от правящей коалиции, переметнувшись в стан оппозиции и получив за это должность спикера парламента. Цинизм и гибкая совесть политиков на постсоветском пространстве продолжали поражать весь мир.

Это был год, очень странный и для меня. В прокуратуре на меня завели уголовное дело, так как я стал к тому времени уже начальником отдела в «ЮКОСе». Я понимал, что это делается намеренно, чтобы оградить меня от подозрений. К тому времени под стражу были взяты уже не только Ходорковский, но и Лебедев, Пичугин и некоторые другие. Я боялся, что кто-нибудь из руководителей моего куратора может решить, что для успешного продолжения легенды мне нужно сесть в тюрьму. Но ничего страшного не случилось. Мне разрешили улететь в Лондон, где я случайно встретился с Артуром. Он как раз искал себе нового помощника. Старый неожиданно вернулся в Москву. Вы, конечно, понимаете, что его возвращение было частью спецоперации по моему внедрению.

Артур очень обрадовался моему приезду в Лондон, и сразу предложил мне стать его помощником. Он ведь знал меня еще по «Мост-банку», затем когда я работал в НТВ-кино и перешел на работу в «ЮКОС». К тому же он знал, что на меня заведено уголовное дело. Я был на тот момент разведен. Сын остался с женой, и меня ничего не связывало с Москвой. Поэтому я с удовольствием уволился из уже разваливающегося «ЮКОСа» и в конце две тысячи четвертого года остался в Лондоне. Остался, чтобы попасть в такую вот переделку с этими документами. Но разве я мог все это предвидеть?

ГРАНИЦА ФРАНЦИИ-ИСПАНИИ. ТОТ САМЫЙ ДЕНЬ

Я вдруг почувствовал, что у меня пересохло во рту. Откуда Татьяна могла знать про аварию? Ведь она смотрела в другую сторону. И ничего не могла помнить сразу после аварии.

— Что вы сейчас сказали? — чуть заикаясь и задыхаясь от волнения, спросил я. — Откуда вы знаете, что в нас должен был врезаться именно этот «Мерседес»?

Если бы я не включил свет в салоне машины я, наверное, не увидел бы, как она отвернулась. Не увидел бы ее реакции на мой вопрос. Но эта реакция убедила меня, что я прав. Она точно знала, что мы должны попасть в аварию именно с темно-синим «Мерседесом», и поэтому сказала мне об этом. Теперь я вспомнил ее слова, которые Татьяна произнесла в разговоре с мужем. Она сказала «немного не рассчитал». Значит, была убеждена, что в нас врезался «Мерседес», который не рассчитав силы удара, врезался сильнее, чем следовало. Она не знала, что благодаря моей реакции мы сумели уйти от столкновения с «Мерседесом» и в это мгновение в нас врезался «Фольксваген».

— Что вы хотите еще знать? — тихо спросила меня Татьяна.

— Что происходит? — Я вытер тыльной стороной ладони внезапно вспотевший лоб. — Я ничего не понимаю. Откуда вы знаете про «Мерседес»? Почему вы так уверены, что именно он должен был в нас врезаться?

Она молчала. И я молчал. Не понимая, что происходит, я чувствовал себя последним дураком.

— А разве мы столкнулись не с «Мерседесом»? — в свою очередь спросила Татьяна.

— Нет.

— Тогда понятно.

— Что вам понятно?

— Я думала, что в нас врезался «Мерседес». Это было последнее, что я запомнила…

— Не нужно, — прервал я ее, — не нужно принимать меня за дурака. Вы были уверены, что в нас врезался именно этот