Мистерия ярких чувств

– Да, наверное, это у меня лучше всего получается.

Впервые Тайк увидел в ней не принцессу из клана Баллантайнов, не успешного богатого ювелира-дизайнера, а просто женщину, столкнувшуюся с невероятными переменами, чья жизнь перевернулась с ног на голову.

Тронутый ее искренностью, Тайк кивнул и впился губами в ее губы. Сэйдж выдохнула, попыталась отстраниться, но, едва он нежно провел языком по ее нижней губе, она подалась к нему. Они начали жадно целоваться, лаская друг друга. Тайк все еще не мог поверить, что Сэйдж снова вернулась в его жизнь, в его постель. Она хочет его! От этой мысли он почувствовал себя слабым, словно новорожденный, и одновременно сильным, как бык. Сэйдж была для него и спасением, и разрушением, и наслаждением, и болью. Тайк отчаянно хотел ее, но это не означало, что им нужно тут же упасть в постель, – предстояло еще очень многое выяснить и обсудить. Они оставили позади недавнюю ссору, и теперь, когда Тайк понял, что вызвало гнев Сейдж, увидел, что она искренне сожалеет о случившемся, ему было что ей сказать.

Он отстранился и шагнул назад.

– Послушай, мы планируем присутствовать в жизни друг друга долгое время, и потому нам нужно стать хорошими друзьями. А это значит быть друг с другом честными. Если тебя что-то раздражает, если тебя переполняют какие-то чувства, я хочу об этом знать. Я тоже постараюсь быть таким же искренним с тобой. – Тайк сделал глубокий вдох. – Я хочу кое-что тебе сказать. Этот склад – все, что у меня есть. На моем банковском счете очень мало денег.

Похоже, Сэйдж это абсолютно не расстроило.

– Можно спросить: почему? Ты ведь самый высокооплачиваемый художник в мире.

– Акции Баллантайнов очень дорогие. Я работаю над парочкой скульптур, которые смогу продать через месяц или два. Я хочу оплатить твои медицинские счета за роды и купить все, что нужно ребенку.

Тайк понимал, что никогда не сможет сравниться богатством с Баллантайнами, – не стоит даже пытаться, но тоже хотел, по мере своих сил, обеспечивать Сейдж и малыша.

– Знаю, что ты сама можешь оплатить это все без моей помощи, но позволь мне это сделать, ладно?

Сэйдж кивнула.

– Хорошо, этот вопрос мы решили. – Она неуверенно улыбнулась. – Так мы помирились?

У Тайка стало светло на душе. Казалось, один из воздвигнутых между ними барьеров рухнула. А может, сейчас так легко на сердце и пусто в голове потому, что он никак не может насмотреться на Сэйдж, жадно пожирая ее глазами? Тайк изо всех сил пытался заставить себя трезво соображать, понимая, что должен что-то ответить. Но на языке вертелась лишь фраза: «Как считаешь, между нами возможно что-то большее, чем дружба?»

«Нет, это чересчур, – сказал себе Тайк. – Все это – не более чем плод твоего воображения. Ты сейчас слишком усталый, тебя переполняют эмоции. Утром ты посмотришь на ситуацию иначе. Сделай глубокий вдох и успокойся, черт тебя побери!»

– Хочешь кофе? – предложил он. – У меня есть без кофеина.

Сэйдж кивнула и последовала за ним в маленькую кухню, расположенную у дальней стены второго этажа. В этом же углу располагались две спальни, столовая и художественная студия.

Тайк понимал, что Сэйдж, которая очень интересуется искусством, обязательно попросит разрешения побывать в его студии, но нельзя ее туда пускать – ведь там столько ее портретов.

Так и вышло. Оглядевшись по сторонам на втором этаже, Сэйдж подняла брови и поинтересовалась:

– А где же твоя студия?

Вместо того чтобы отказать ей, как собирался, Тайк указал на дверь в углу.

– Студия в другой стороне здания. За этой дверью – коридор, который приведет тебя туда.

Глаза Сэйдж загорелись любопытством.

– Можно взглянуть?

Тайк хотел было отказать, но ведь он сам заявил, что им нужно быть честными друг с другом. Кивнув, он взял кружку с кофе в одну руку и стакан виски в другую и кивком пригласил Сэйдж следовать за собой.

Затаив дыхание, он открыл дверь студии и протянул спутнице кружку с кофе, а сам, отхлебнув виски, подумал о том, что Сэйдж – первый человек, которого он пустил в свою студию. Надо попробовать взглянуть на обстановку ее глазами: огромные окна, пропускающие много света, полки, заваленные кистями, тюбиками с краской и шпателями, чистые холсты, стоящие у одной из стен. Напротив них – еще незаконченный холст в голубых тонах.

Сэйдж долго рассматривала эту картину, потягивая свой кофе, а затем повернулась к уже готовым холстам, стоящим у стены.

Черт! Этого следовало ожидать.

– Можно я взгляну?

Тайк кивнул. Она опустилась на пол, поставила кружку рядом с коленом и повернула лицевой стороной первый холст. Тайк выдохнул с облегчением. Это был набросок углем – портрет Локлин. Он изобразил сестру читающей книгу. Ничего не сказав, Сэйдж повернула следующее полотно. На нем была изображена женщина, очень похожая на Локлин, сидящая на полу рядом со своей кроватью, с согнутыми коленями, с пустыми глазами.

– Это твоя мама?

Тайк кивнул:

– Да, это она. Как я уже говорил, она страдала от хронической депрессии и могла сутками сидеть в такой позе.