Мистерия Огня. Сборник

Наши бесцельные блуждания по окрестностям ненароком привели нас к часовне Гроба Господня, которая датируется примерно четвертым веком после рождества Христова. По поводу места, где находится сам Гроб Господень, и по сей день ведутся бесконечные споры. По мнению многих, часовня с этим названием никогда не была действительным местом его пребывания. Вполне возможно, что очень немногие места в Святой земле соответствуют своим названиям. С определенной долей уверенности можно сказать одно, а именно, что Учитель, по всей вероятности, жил в самом Иерусалиме или где-то рядом. Мы ощущали, что находимся прямо на месте, где разворачивались события его жизни. Чувство уважения и благоговения вызывает эта земля в целом, что же касается каких-то конкретных мест, большинство предположений наверняка ошибочны.

Утверждают, что примерно в 326 г. н. э. императрица Елена, мать Константина Великого, посетила Иерусалим и убедилась, что все следы раннего христианства исчезли и что храм Венеры стоит на предполагаемой Голгофе. Согласно легенде, один старый еврей указал ей возможное место, где находился Гроб Господень. В результате раскопок были обнаружены три креста и надпись, которую Пилат якобы сделал на кресте Христа. Люди, производившие раскопки, не знали, какой из крестов принадлежал Христу, и, чтобы выяснить это, решили взять какого-нибудь мертвеца и положить его по очереди на все три креста. Как гласит легенда, когда мертвеца положили на один из крестов, он сел и объявил, что этот крест настоящий. На этом месте и была построена часовня Гроба Господня, которая хранит в себе часть этой священной реликвии. Другую часть креста перенесли в Рим и поместили в церкви Святого креста, а оставшиеся части император Константин замуровал в изображавшую его большую статую. Мелкие кусочки настоящего креста рассеяны по всему миру. Говорят, что одним из таких кусочков, который крестоносцы взяли с собой на поле битвы, завладел великий повелитель сарацинов Саладин в 1187 году.

И хотя часовня Гроба Господня — сооружение весьма древнее, ничто не говорит о правомерности такого названия. Принято считать, что Гроб Господень и холм Голгофа пребывают под одной крышей. Собственно склеп находится внутри строения кубической формы, увешанного хоругвями и драпировками. С обеих сторон от входа стоят огромные свечи высотой примерно по 5 м. Внутренняя часть часовни разделена на два отделения; в переднем — приделе — хранится камень, называемый «Местом ангела», на котором якобы сидел ангел, когда две Марии пришли ко гробу и нашли его пустым. Во втором отделении находится склеп, содержащий Гроб Господень, три стенки которого встроены в стену и образуют длинную «скамью» около 60 см высотой. Она покрыта мраморной плитой; край которой совершенно истерт губами тысяч верующих, целовавших мраморное надгробье.

В другой части часовни есть отгороженная площадка, где нашли настоящий крест Христа и где он к тому же и стоял. Место, где этот столб был вкопан в землю, отмечено круглой золотой пластинкой с отверстием в центре; тогда как места, где стояли кресты, на которых распяли разбойников, обозначены кусками черного мрамора.

Нам также показали громадный камень, расколовшийся пополам якобы во время землетрясения, которое произошло в момент, когда была сорвана завеса храма. С этих пор меня не оставляет вопрос: каким образом добыта такая ценная и точная информация?

Посетив могилы легендарных крестоносцев Готфрида и Балдуина*, мы отправились осматривать могилу центуриона, пронзившего бок Христа. Покидая часовню, мы прошли мимо камня помазания, на котором, как утверждают, было совершено помазание тела Христа перед тем, как его положили в гроб. Мы вышли из часовни, ошеломленные увиденным, но не вполне уверенные в достоверности полученных сведений.

Пока мы бродили по старому зданию, до наших ушей долетал крик, шедший с минарета мусульманской мечети, осенявшей древнюю часовню, и эхом повторявшийся в коридорах: «Нет Бога, кроме Аллаха, а Мухаммед — пророк его».

Охваченные глубокой задумчивостью, мы направились к Яффским воротам, к тому месту, откуда все еще видна башня Давида. С непритворным интересом мы осмотрели площадку, где бывший император Германии Вильгельм приказал разобрать часть городской стены протяженностью 15 м, чтобы он мог с триумфом въехать в город на открытие немецкой церкви в Иерусалиме.

Вернувшись в отель и ожидая традиционного ужина из омлета и апельсинов, мы размышляли над увиденным за день и пытались найти связь между жизнью простого Назорея и тем, что в наши дни олицетворяет его самого и его веру.