Мистерия Огня. Сборник

У Христа был великий идеал; золото и серебро не могли его удовлетворить, и могущественные церкви не были тем идеалом. Мы обнаруживаем религию повсюду, только не там, где ей, как Он считал, надлежало быть — в сердцах и душах людей. Учитель даровал доктрину, чтобы хранить ее в душе, а мы заключили ее в золото. Он передал учение, которое надо было записать в сердце, а мы сохранили его на печатных страницах. Он разговаривал с детьми, преподавая им простые вещи; сегодня изложение его учения настолько сложно, что философы теряются в его таинственных лабиринтах.

Наши грандиозные церкви из гранита и мрамора — это не места, где Ему поклоняются, это — склепы, ибо он погребен под тяжестью каждого материального воплощения своего идеала. Он просил хлеба, мы же дали Ему камень. И какая разница, насколько ценен этот камень. Он просил прикрытия, мы дали Ему гроб. Он просил жилище, мы построили Ему темницу.

Веками мы давали Ему то, что не от нас, хотя единственное, чего он желал, это наши сердца. Материализм уничтожил дух благородного Назорея, бродившего по берегам Галилейского моря и рассказывавшего рыбакам свои притчи. Его откровение потонуло в наших «аллилуйях», когда все, о чем Он просил, — это чтобы Его услышали. Однажды христианство пробудится и осознает, насколько оно не соответствовало духу Учителя. Христиане любили Его, но про их любовь можно сказать словами из «Баллады о читающей тюрьме»: «человек убивает то, что любит».

Все христиане хотят Ему помочь, но все хотят делать это разными способами. Они неспособны понять, что наибольшую помощь они Ему оказывают, когда помогают Ему сделать то, чего Он хотел более всего на свете. Но христианскому миру нужна только одна церковь, и, пока приверженцы Христа не сумеют собраться у одного алтаря, их нельзя считать христианами. Они просто спорщики, книжники и фарисеи, думающие, что их могут услышать, потому что они слишком разговорчивы. Они истошно вопят на каждом углу, полагая, что обратят на себя внимание своими громкими стенаниями. Они прославляют своего Владыку в священный день отдохновения и распинают Его в остальные шесть дней недели.

Храмы идолопоклонников — это храмы из камня. Храмы христианства должны быть храмами, образованными прекрасными живыми людьми, со святилищами, полными драгоценных камней нравственности, с подсвечниками, украшенными огнями разума, и с высоченными шпилями, являющими собой образцы возвышенных стремлений и христианских добродетелей.

День за днем христиане забывали, что на словах они восхваляли, а на деле — распяли; в песнях прославляли, а в глубине души — побили камнями пророков, которых им посылали.

Отец — против сына; мать — против ребенка; смертельно враждующие друг с другом народы, побуждаемые к этому духом алчности, — вот гимны христианства. Души людей распевают плачевную песню отступничества. Среди этих извращенцев бродит скромный Назорей, терпеливо снося удары толпы и продолжая нести свой крест сквозь века.

Когда же наконец христиане проснутся? Когда первоосновы их веры выведут их из оцепенения и подвигнут к осознанию их ответственности? Когда они покинут здание из мертвых камней и присоединятся к Нему для возведения более благородного храма из честности и добродетели во славу Бога? КОГДА?

Искренне ваш

М.П.Х.

Иерусалим 14 марта 1924 г.

Дорогие друзья!

Иерусалим представляет особый интерес для обычного христианина. Библейская страна мало изменилась за последние два тысячелетия. Пастухи все так же пасут на холмах стада, как они это делали, когда Пастырь людей ходил по этой земле, а караваны выходят из городских ворот, держа путь в Дамаск или Аравию. Все так же приходят за водой к колодцам люди и кочующие бедуины в беспорядке ставят свои шатры, похожие на огромные черные паучьи сети, разбросанные среди диких цветов Святой земли.

В Иерусалиме очень много оживленных улиц, и большинство из них ступенчатые. Выглядит это примерно так: через каждые 1,5–2 м поперек всей улицы проходит ступень, выложенная булыжниками, из которых вы не найдете и двух равной высоты. (Это, естественно, чрезвычайно усиливает удовольствие от пеших прогулок!) Подобное устройство улиц неизбежно и обусловлено топографией города, который построен на четырех холмах. И куда бы мы ни направлялись, нам приходилось или подниматься вверх по одной улице, или спускаться вниз по другой.

Повсюду прошлое и настоящее, казалось, смешивались настолько сильно, что мы нисколько бы не удивились, увидев самого Учителя с небольшой группой учеников, бродящего среди холмов. Неподалеку от города находится старый колодец волхвов, где, как гласит легенда, три мудреца с Востока поили своих верблюдов. В колодце все еще есть вода, о чем свидетельствуют многочисленные борозды в древних камнях, оставленные веревкой, к которой привязывали ведра.