Мистерия в парижском омнибусе

Никоим образом, но… дело есть дело. Никто не знает, что может произойти в жизни, и вы также смертны, как и я. Если случайно вас не окажется на этой земле до окончательного урегулирования этого дела, с моей стороны было бы невежливо требовать у мадемуазель Дюбуа выполнения условий договора, который её отец не подписал, а заключил лишь в устной форме.

—

Ещё было бы нужно узнать о форме, в которую вы намереваетесь облечь наше соглашение, так как вы претендуете на очень многое… и судя по вашим словам… вы рассчитываете на долговременное соглашение.

—

Мне достаточно, чтобы договор не был запятнан нелегальным содержанием. Вы просто признаете, актом на гербовой бумаге, что в качестве вознаграждения за действия, предпринятыми мной во исполнение ваших указаний, вы мне должны определённую сумму компенсации, а именно к оплате подлежит сто тысяч франков, когда вы получите наследство вашего брата. В этом нет ничего безнравственного. Суды ведь рассматривают обязательства, заключённые с брачными агентствами.

—

Впрочем, если я подпишу этот договор, я не собираюсь встречаться с вами в судебном процессе, — прошептал месье Дюбуа. — Это все?

—

Боже мой, да! За исключением… одного условия, которое вы примете, я в этом не сомневаюсь, и ради которого я удовлетворюсь устным обещанием.

—

О чем ещё идёт речь?

—

Я вас попрошу мне предоставить ваше слово чести, что вы никому не расскажете о наших сегодняшних договорённостях.

—

О! Если речь идёт об этом… Не в моих правилах бахвалиться таким… да и желания такого у меня нет.

—

Не превознося ваши строгие правила, все таки не могу не осведомиться у вас по этому поводу, ведь вы могли бы побеседовать на эту тему с кем-то из ваших друзей… например с тем, кто у вас попросил мой адрес…

—

Персона, которая у меня попросила ваш адрес, не имеет ничего общего с моими делами, — сказал месье Дюбуа. — Мои дела его не интересуют, и у меня нет оснований посвящать его в это дело.

—

Я вам верю…, — возразил господин Бланшелен, — но мне хотелось бы иметь подтверждение ваших слов.

—

Вы, надеюсь, не дойдёте до того, что станете требовать от меня изложить на гербовой бумаге обязательство хранить молчание.

—

Я уже имел честь вам сказать, что вашего слова чести для меня было бы достаточно.

—

Итак, я вам его даю.

—

Я его получил, и считаю, что этого достаточно. Осмелюсь ли я вас спросить теперь имя вашего друга… того, который желал узнать, где я живу?

—

Зачем? Вы его не знаете.

—

Но я был бы рад познакомиться с ним. Без сомнения, он нуждается в моих услугах, и это поможет мне увеличить моё благосостояние. Я всегда стараюсь расширить мою клиентуру.

—

Это ваше желание мне понятно, и я пошлю к вам этого господина. Речь идёт о том, чтобы разыскать одного должника.

—

Это — моя специальность, и я сделаю все возможное, если ваш друг решит использовать мои способности и возможности. Это— негоциант, без сомнения? Светский человек не обратился бы к агенту, чтобы вернуть долг.

—

Это — не негоциант… это — художник.

—

Художник! О! Тогда я знаю, кто это. Вы были с ним, тем вечером, в ложе в театре Порт-Сен-Мартен. Это — месье Поль Амьен.

—

О! — Тихо произнёс достаточно удивлённый месье Дюбуа. — Вы знакомы с ним?

—

Нет. Но мне его показали знакомые, и я его частенько встречал на улице или в театре. Такое лицо невозможно забыть… исключительно парижский тип. У него много таланта, да и репутации столько же, сколько и таланта.

—

Тогда бесполезно, чтобы я вам его рекомендовал.

—

Абсолютно бесполезно. Я охотно оказал бы ему помощь, если бы мои услуги могли хоть чем-нибудь ему помочь. Но я вам все таки буду обязан, если вы не будете меня ему рекомендовать.

—

Почему?

—

Потому что я не считаю, что у него серьёзное намерение прибегнуть к моим услугам. Художник-кредитор, это хоть и редкость, но случается. Но художник, который преследует должника… такого я не видел и не слышал никогда. Эта идея, конечно, могла прийти на ум месье Амьена, но я держал бы пари, что он не стал бы настаивать на взыскании долга уже через пару дней… и даже если случайно он будет помнить об этом чуть дольше, то все равно вскоре забудет, а у меня нет времени на пустяки, которые заканчиваются ничем, и я предпочитаю не вмешиваться в дело, которое мне, возможно, придётся оставить в одно прекрасное утро. Поэтому я вас попросил бы, если месье Амьен будет настаивать на своей просьбе узнать мой адрес, скажите ему, что вы его забыли.

—

Хорошо, я вам обещаю не сообщать ему его. Но хорошо, что вы меня предупредили, так как я от него не скрыл бы ваше место жительства, и вероятно, что я увижу месье Амьена в самое ближайшее время. Итак, давайте возвратимся к более значительным вещам. Когда вы мне принесёте свидетельство о кончине дочери Романо?

—

Завтра… или самое позднее послезавтра, если вы мне сегодня подпишите обязательство, которое гарантирует моё право на посредничество.

И так как он увидел, что месье Дюбуа не спешил брать перо, чтобы закрепить их отношения, Бланшелен добавил:

—