Мистерия

Если ответ окажется неполным или непонятным, Стив отправится в Криалу еще раз, но думать об этом он пока не будет – не готов.

Подошвы пыльных ботинок утопали в коротком ворсе ковра, фонари под потолком все еще казались орудиями пыток, но глаза – Начальник был прав – слезились куда меньше.

Прежде чем унестись куда-то с бесценным шариком-«флэшкой», Дрейк сообщил, что Тайру поместили в гостевую комнату, где она на данный момент спит. А Аарон и Баал живы – находятся в палате при лаборатории на нулевом этаже – именно туда Лагерфельд теперь и направлялся.

Проведать друзей. Сообщить хорошие новости. Убедиться, что все, если не здоровы, то, по крайней мере, живы.

Они спали. Оба.

Узкая вытянутая комната без окон, громоздкие обставленные аппаратурой кровати для тяжелобольных, приглушенный свет, сигналы датчиков, тянущиеся к венам от капельниц трубки. Вот так, значит, прохлаждаются те, кто вылетел из Коридора раньше. И не поймешь, кто счастливчик…

Но дыхание ровное, стабильное, давление – он взглянул на монитор – нормальное.

Стив подошел к правой койке и долго смотрел на бледное лицо друга – уже без черных вен, без вздувшихся век – нормальное лицо слабого, но живого человека.

Дрейк успел – хвала ему и низкий поклон – он успел явиться вовремя и спасти их. Обошлось не без потерь и не без крови, но обошлось. Теперь бы еще насовсем.

Из головы не шел кристалл – прочитает ли ответ Дрейк? Окажется ли тот полезен?

Один шаг за раз.

Только бы не снова в Коридор, только бы не снова…

– Стив? – Хриплый шепот, а следом надрывный кашель. И уже громче. – Стив, это ты?!

– Я.

Канн проснулся. То ли почувствовал присутствие постороннего в комнате, то ли просто очнулся в подходящий момент.

– Ты пришел! Ты вернулся, живой! Баал, он вернулся!

– Да вижу я. – Раздалось с соседней кровати. – Пришел, и стоит ко мне жопой, а я все пытаюсь понять – мираж он или нет?

Лагерфельд тут же развернулся, расплылся в широкой улыбке и пожал протянутую ладонь Регносцироса.

– Привет, друг. Как ты? Получше – я вижу, что получше, – чем твой сосед.

– Да он тоже ничего, выправляется. Нет, надо же! Пришел… Канн, мы его дождались!

– Блин, все еще думаю, что, может, он глюк?

Голос Аарона хрипел, как продырявленный шланг, но все равно источал благодушие.

– Сам ты глюк.

Вот теперь счастье принялось вливаться внутрь, и док, наконец, почувствовал ее – настоящую искреннюю радость. Он вернулся. Друзья живы. Его ждали.

– Ты нашел? Скажи, ты нашел то, что мы искали? – Баал попытался сесть, но лишь сумел подняться на локтях и на том оставил бесполезные попытки – его черные глаза лихорадочно блестели. – Скажи, что мы ходили туда не напрасно, а? Ну, скажи.

– Я нашел. – Кивнул Стив. – Нашел эту дверь, нашел источник и принес Дрейку ответ.

– Вот говорил же! Я говорил, что наш док не так прост! – Через кашель ликовал стратег. Заходился в сотрясающем его приступе, вытирал губы ладонью и улыбался широко, как подросток. – Не съели его твари, не достали гады! Я знал, я верил!

– Ты лежи…

– Да я лежу! Думаешь, помру теперь, когда все будет хорошо? Ага, щас! Как это: мир расцветет яркими красками, а стратега мирно зароют в земельку и цветочки сверху положат? Не дождетесь!

И он снова закашлялся.

Баал молчал, смотрел куда-то вдаль и улыбался.

Лагерфельд знал – время вопросов наступит позже, а сейчас наступил тот самый чертовски важный для всех момент осознания – они смогли, они это сделали. Все вернулись живыми, никто не погиб, добыли ответ. Пусть даже руками всего лишь одного из них, но ценность от этого неизменна. Старались все: прикладывали усилия, шли, боролись.

И пришли. Ответ у Дрейка, и, значит, мир не рухнет.

Ну, шанс есть. Док не стал делиться опасениями – пока незачем.

– Тебя не ранили? Как ты вообще сумел так долго там находиться, ведь по моим прикидкам наши щиты должны были давно сесть?

– А он и сел. Но это длинная история, и рассказывать ее я буду, когда ты встанешь на ноги.

– Слушай, не будь таким же гадом, как Баал! Тот постоянно шантажирует, что не будет досказывать свою историю, пока я не смогу продержать глаза открытыми хотя бы полчаса. Вы что, сговорились?

Лагерфельд рассмеялся.

– Умница, Баал. Умеешь правильно мотивировать на выздоровление.

Регносцирос довольно ухмылялся; Стив покачнулся на ногах, почувствовал, что колени уже не держат.

– Я пойду. Мне надо кое-кого проведать да немножко поспать. Я ведь сам – еще часа не прошло, как вернулся. Пыльный, грязный, голодный. Помыться бы, перекусить да завалиться на горизонтальную поверхность.

– Это да, это надо! – Поддержал Аарон; голос его вновь стал слабым, едва слышным. – Ты только заходи, как проспишься.

– Конечно.

Когда за доком закрылась дверь, Регносцирос позволил себе вновь лечь на спину, уставиться в потолок и довольно улыбнуться.

– Я знал, что его нет в мире мертвых. Черт возьми, знал это! И я был прав. А ты все сомневался в моих способностях, старина, все твердил, что их «отсосали» тени. Слышь? Вот он, наш док, вернулся, и ни царапины на нем. Эх, молодец! Все смог, не то что мы с тобой, дохляки…

Но Аарон не ответил – он – обессилевший – уже спал.