Мистериум

Плита работала от электричества. Эвелин порылась в размораживающемся холодильнике.

— Похоже, нам остаются только хлопья, — сказала она. — По крайней мере, пока молоко не прокиснет.

Декс открыл посудный шкаф и отыскал в нём радиоприёмник Эвелин, маленький «Панасоник». Батарейки вряд ли были свежими, но какой-то заряд в них ещё должен был остаться. Он поставил приёмник на кухонный стол, вытянул его антенну на всю длину и включил.

На том месте, где обычно вещала WQBX[2], слышалось лишь потрескивание. То есть батарейки не сели, подумал Декс, однако же никакого сигнала не приходило из Коби в пятидесяти милях к западу, где была ретрансляционная вышка. Ближайшая радиостанция была в Порт-Оберне, но ни он, ни Эвелин не интересовались кантри-музыкой, которую она круглосуточно транслировала. Но и это сойдёт, подумал он и повернул ручку настройки по часовой стрелке.

Ничего.

— Должно быть, сломался, — сказала Эвелин.

Может быть. Дексу это казалось маловероятным, но как ещё это объяснить? Десять лет назад он подумал бы, что случилось что-то вроде ядерной войны, какой-нибудь апокалиптический сценарий, которого все привыкли бояться, и всё, скрытое за горизонтом, оказалось уничтожено. Но шансы на это были невелики. Даже если русские нажмут какую-нибудь старинную красную кнопку, это не уничтожит весь цивилизованный мир. И уж точно не уничтожит Порт-Оберн и не закроет тамошнюю радиостанцию.

Взрыв на заводе в Ту-Риверс и неработающий приёмник. Он хотел найти логическую связь между этими двумя фактами, но связь не находилась.

Он всё ещё крутил ручку настройки, когда в кухню вошёл Говард Пул. Он был одет в белую футболку и джинсы с прорехой на левом колене и имел вид сонный и несколько озадаченный.

— Похоже, пропустил завтрак, — сказал он.

— Не-а. Холодные хлопья, — жизнерадостно ответила Эвелин. — Мы ещё не садились. Света нет, как вы, наверное, заметили.

— Проблемы на военном заводе, — добавил Декс.

Говард немедленно заинтересовался.

— Что за проблемы?

— Судя по тому, что я видел из окна наверху, ночью там что-то взорвалось. Сейчас оттуда понимается дым. Весь город ещё спит. И я ничего не могу поймать по радио.

Говард сел за стол. Он, похоже, с трудом переваривал полученную информацию.

— Боже, — сказал он. — Пожар?

— Полагаю, так.

— Боже.

В этот момент Декс что-то поймал по радио. Это был мужской голос, искажённый статическими разрядами, слишком слабый, чтобы разобрать слова. Он выкрутил ручку громкости на максимум, но речь не стала разборчивей.

— Поставь приёмник на холодильник, — посоветовала Эвелин. — Он там всегда лучше работает.

Декс так и сделал. Приём немного улучшился, но сигнал временами пропадал. Тем не менее, все трое напрягли слух.

На некоторое время сигнал стал чётким.

Но почти сразу полностью пропал. Декс снял радио с холодильника и выключил его.

— Кто-нибудь понимает хоть что-нибудь? — спросила Эвелин.

— Вроде похоже на выпуск новостей, — осторожно предположил Говард.

— Или радиопьесу, — сказала Эвелин. — Я сразу об этом подумала.

Декс покачал головой.

— Радиопьесы не транслируют где-то с 50-х годов. Говард прав. Это был выпуск новостей.

— Но я думала… — Эвелин растеряно усмехнулась. — Мне показалось, что диктор говорил что-то про «испанцев». Про войну с испанцами.

— Так и было, — подтвердил Декс.

Усталый голос диктора вынырнул из трескотни статики буквально на несколько секунд, в течение которых стало возможно различить, что он говорит. «Обнародовал» было первым словом, которое Дексу удалось понять.

…обнародовал отчёт о больших успехах на Халисканском фронте войны с испанцами. Города Колима и Мансанильо перешли под контроль союзников, которые понесли незначительные потери. В Байе морской десант…

И голос потонул в нарастающей волне шумов.

— Простите, — сказал Говард, — но что у него был за акцент? Похоже на речь норвежца — распорядителя похорон, наглотавшегося снотворного. И, простите меня, но испанцы? Это словно новости 1898 года. Это наверняка какой-то розыгрыш. Или, как сказала Эвелин, радиопостановка.

— Как на прошлый Хеллоуин, — добавила Эвелин, — когда они транслировали запись той старой «Войны миров» Орсона Уэллса.

— Сейчас не Хеллоуин, — напомнил Декс.

Она пронзила его сердитым взглядом.

— И потому то, что он говорит, не имеет смысла? И мы внезапно воюем с Испанией?

— Я не знаю. Я ничего не понимаю. Эви, я не знаю, что за хрень тут творится. Но давай не выдумывать объяснения, когда у нас их нет.

— По-твоему, я этим занимаюсь? — её голос взвился, и это могло бы перерасти в склоку — не настоящую, по мысли Декса, но одну из тех ссор, в которых больше страха, чем вражды — но их прервало завывание сирены Добровольной пожарной дружины Ту-Риверс — оба их грузовика выехали с Армори-стрит и понеслись вдоль по Бикон-роуд.

— Ну, слава Богу, — сказала она. — Наконец-то кто-то что-то делает.